Название : Сокрытое.
Автор : Стивен Сэвил
Бета : Vylomy
Перевод: в процессе.
глава 1-10(20)
глава 11-14
Огонь бушевал у подножья холма. Топливные баки Ауди прорезали тишину сельской местности серией оглушительных взрывов. Огромные языки пламени поднимались к небу. Это походило на огненный дождь.
Дорога заканчивалась резким обрывом высотой в тридцать футов.
Янто не мог двигаться. Он прижался спиной к острому краю черной скалы. Он вздрогнул, когда еще один взрыв потряс машину. Жар проникал через его костюм. Небольшое движение вызывало мучительную волну боли, пронзившую всё его тело. Она отдалась в левом боку. Янто поморщился, пытаясь подтащить к себе ногу. Движение заставило его вскрикнуть сквозь стиснутые зубы.
Полосатая ткань его брюк была разорвана ниже колена. Он нерешительно исследовал рану пальцами в поисках зазубренных осколков сломанной кости. Даже самые лёгкие прикосновения обжигали. Янто заскрежетал зубами от пронзительной боли и крепко обхватил ладонями голень. Кость была не сломана, но его пальцы были в крови. Кружилась голова. Забвение искушающие нависло над ним, но, несмотря на все это, Янто яростно сражался, чтобы оставаться в сознании, отказываясь сдаться.
Он услышал звуки сирены внизу на узком металлическом мосту, ниже - кавалерия прибыла, лишь слегка запоздав. Янто хмыкнул. Болело все тело. Жгло спину. Он протянул руку, боясь того, что он мог там найти. Кусок сланца торчал из его спины, слева от позвоночника. Несколько дюймов правее, и он почти наверняка разорвал бы позвонки и оставил его парализованным. Было много крови.
Янто прислонился к скале, наблюдая, как полицейские машины собрались в круг возле пылающих обломков Ауди. Его гарнитура свалилась, когда он выпрыгивал из машины, и разбилась о скалы. Телефон остался в машине, сгорел вместе с ней. Он закрыл глаза, надеясь, что один из полицейских, взглянет наверх и увидит его, но все они были заняты горящим автомобилем. Без сомнения, они думали, что он был внутри. Его ноги онемели. Он чувствовал, как холод проникает в его тело. Было похоже именно на то, чем это и являлось – на приближающуюся смерть.
Вверху по дороге, Янто услышал шум машины, звук захлопнувшейся двери машины и медленный хруст шагов. Он подавил в себе отчаянное желание позвать на помощь. Прошло слишком мало времени - это мог быть только водитель черной Хонды. Темнота угрожала поглотить его, но он пригнулся и подтащил поврежденную ногу под сень своего укрытия. Он молился, чтобы этого было достаточно, чтобы его не было видно сверху. Его тело болело, кровоточило и испытывало резкий холод от скалы.
Он не чувствовал тепла от бушующего пламени. Боль в месте, где сланец кинжалом вонзился в его спину, была невыносима. Янто не решился вытащить его, опасаясь дополнительных повреждений. Это было все, что он мог сделать, чтобы оставаться в сознании, и, когда холод пробирался сквозь его тело, угрожая поглотить его, он знал, что либо так, либо ему конец. У него не было сил, чтобы удержаться.
Дверь машины хлопнула снова, и мгновение спустя взревел мотор. Сначала, Янто подумал, что это был выстрел, таким похожим был звук. Автомобиль наблюдателя, уехал с холма, оставив его одного. Он пошарил вокруг, взял осколок битого сланца и швырнул его со склона холма вниз. Тот раскололся на мелкие фрагменты и посыпался по склону дождём.
Шума от падающего сланца было достаточно, чтобы привлечь внимание одного из полицейских, который схватил своего коллегу за плечо и указал наверх. Они увидели его. Янто закрыл глаза и ждал, когда они спустят его в низ. Его сердцебиение громко отдавалось в ушах. Он сосредоточился на нем, используя его как якорь в море тьмы, но даже это не могло удержать его: кожа становилась холоднее и холоднее, и, на мгновение, он захотел сдаться и погрузится в темноту. Мысль была так заманчива. Это пугало его. Он сосредоточился на страхе и борьбе с коварным шепотом в темноте, взывающим к нему. Он хотел закричать, когда эти шепоты объединились в голос вины, который было очень, очень трудно игнорировать.
Янто терял сознание, отчаянно пытаясь зацепиться за реальные звуки, которые окружали его. Голоса. И в них, он услышал Оуэна.
- Пропустите, я врач!- А потом, ближе, - Мы здесь, приятель, мы здесь. Успокойся, просто слушай мой голос, попробуй сосредоточиться на нем. Гвен здесь, она рядом со мной, и Тош сходит с ума в Хабе, Джек будет в ярости. - А затем, понизив голос, Оуэн, отвернулся от него, - Он потерял много крови. Его нельзя перемещать. Одно неловкое движение, и он никогда не сможет ходить. Вот, что необходимо сделать. Я иду к внедорожнику, у нас там есть теплые одеяла. Нам нужно, согреть его, иначе у него начнется шок. Просто поговори с ним, пусть он знает, что ты здесь. Я вернусь через две минуты. Будем надеяться, что вертолет будет прямо у меня за спиной. - И он ушел.
- Ты меня слышишь, Янто? Это я, Гвен.
Он почувствовал ее руку на своей щеке. Было холодно. Очень, очень холодно.
Он попытался что-то сказать, но слова перешли в невнятные стоны. Он успел сказать, "больно", или, по крайней мере, шум в его голове походил на это слово.
- Держись, милый. С тобой все будет хорошо, ты слышишь меня? Ты будешь в порядке. Мы будем сидеть здесь с тобой, пока не придет помощь. Горные спасатели выслали вертолет, он менее чем в пяти минутах от нас. Все будет хорошо. Ты слышишь меня, Янто? Ты будешь в полном порядке. Я не позволю, чтобы что-нибудь случилось с тобой, я обещаю.
- О, теперь это становится интересным, - сказал следователь Джеку, возвращаясь в комнату. - Вы не поверите, что мы нашли...
- Просветите меня,- сказал Джек.
- Технология - забавная вещь. Большой брат и все такое. Вы будете удивлены, что попадает на камеру в эти дни, и где эти скрытые глаза в небе. Мы говорим о магазинах без лицензии, перекрестках, родильных домах, светофорах, и ловушках для автолихачей. - Он положил три зернистые фотографии на стол перед Джеком. Это не давало ему покоя. - Хотите, попробовать оправдать это, Джек? Как говорится - камера никогда не лжет.
Фотографии были разложены по порядку. На первой был изображён желтый Ламборджини, несущийся на большой скорости. Камера зафиксировала сто сорок семь миль в час. Спереди сидели два человека. Учитывая величину фигур, обе были явно мужские, но из-за бликов заднего стекла было трудно разглядеть что-то еще. Вторая фотография, сделанная на долю секунды раньше, была значительно более четкой, но с низким разрешением. Джеку не нужно было смотреть на следующую фотографию. Он знал, что произошло дальше.
- Вы хотите знать, что было дальше?
Джек ничего не сказал.
- Ну, это не имеет значения, я поделюсь с Вами в любом случае. - Он положил четвертую, пятую и шестую фотографии на стол. На шестой, Ламборджини свернул с дороги. Следователь положил седьмую. На ней был изображён Ламборджини в аварии: передняя часть сложилась гармошкой от удара об огромный дуб. На восьмой, языки пламени уже начали охватывать классический спортивный автомобиль. На девятой изображался сгоревший корпус. И на десятой Джек увидел себя, пойманным камерой, когда он, пошатываясь, уходил, прочь от места аварии. Его одежда – военная шинель, брюки и рубашка - обгорели и почернели, но для всей жары ада, из которого он только что выбрался, даже на камере, было видно, на нем не было, ни царапины.
- Как я уже сказал, Джек, я думаю, вам надо многое объяснить. Не так ли?
Гвен смотрела на поднимающийся спасательный вертолет. Нисходящий поток от его роторов пугал ее. На её щеках виднелись высохшие линии от безмолвных слёз. Вертолет накренился и повернул, скользя низко над сгоревшими обломками автомобиля Янто, прежде чем вновь взять курс на Кардифф.
- Итак, что будем делать?- спросил Оуэн.
- Взломаем что нибудь.
- Я думал, о посещении клиники ЭКО или биохимической лаборатории, но я – готов взломать что-нибудь. Что есть на примете?
- Ведь с ним всё будет в порядке?
- Он в хороших руках,- сказал Оуэн.
Она посмотрела ему в глаза.
- Это не то, о чём я спросила. Перестань быть врачом, и побудь другом, Оуэн. Скажи мне, что он будет в порядке. Ты сделал это для Тош, теперь сделай это для меня!
Он взял ее руки в свои, и очень медленно и очень серьезно сказал:
- Он да. А ты?
- Я ... я не знаю. Это безумие, не так ли? Я имею в виду, я в порядке, на мне не царапины, но все меняется. Одно дело бегать искать инопланетные технологии и прочие «Секретные материалы», но сейчас всё по-другому. Это слишком личное. Это когда тебе не всё равно. Это друзья и близкие. Это..., - она указала вверх на красное пятнышко в небе, уже исчезающую точку за горизонтом, -... это Янто там!
- Тебе не всё равно,- сказал Оуэн с удивительной нежностью. - Из всех нас, ты заботишься, Гвен. Тош может прятаться в своей науке, и Джек …Ну, Джек ведёт себя, как дерьмо, в большинстве случаев, ничего не рассказывает, не пускает нас в свою голову, будто мы мысли умеем читать, я просто сволочь, но ты, Гвен. Тебе нужно заботиться. Так ты справляешься со всем этим. И это замечательно, потому что мы нуждаемся в твоей заботе - так ты можешь напомнить нам, что среди всех этих удивительных вещей, есть реальные люди, которые нуждаются в нас. Нам нужно постоянно слышать, что это не все: воскрешающие перчатки и машины призраков - речь идет о человеческих жизнях, что гораздо важнее всех этих вещей. А это так легко забыть.
- Как ты можешь быть в этом уверен? Вещи, которые мы преследуем, не сидят обычно дома, разыгрывая счастливую семью. Они не имеют сверхсекретных укрытий, где планируют конец света со своими злыми друзьями. Они не заботятся. Они не обременены подобными чувствами.
- Ты действительно думаешь, что это тебя обременяет? В самом деле? - Оуэн покачал головой, не веря её словам. – Тебе не все ровно, и это больно. Это не делает тебя слабой, Гвен. Это то, что делает тебя сильнее. Вместе мы – сила, мы можем многое, все остальное ерунда. В одиночку мы ничего не значим. Тебе нужно еще лирики, или поставим точку?
- Ты недооцениваешь себя, Оуэн. Ты больше, чем просто сволочь. Ты невыносимо самодовольный. Особенно, когда думаешь, что ты прав.
- Я отказываюсь обращать внимании на Ваши намёки о том, что я не всегда прав, Мисс Купер.
Гвен рассмеялась.
- Куда теперь? Клиника ЭКО или лаборатория?
- Очевидно, что кто-то в клинике не хочет, чтобы что-то предалось огласке. Там сейчас полиция, и даже если оно там было, почти нет шансов, что оно будет там сейчас.
- Вечно полиция портит все наши планы, - согласился Оуэн.
- Да, не следует сейчас зацикливаться на этом. Зато, по крайней мере, в биохимической лаборатории, мы можем надеяться, что мы на один шаг впереди в игре, но это с большой натяжкой. Я не вижу другой причины для кого-то, чтобы организовывать диверсию с вертолетом.
- Что помимо обычных мотивов? Любовь, ненависть, шантаж, спите с женой лучшего друга за его спиной, или лучший друг с вашей женой, деньги, слишком много вещей, не достаточных вещей, маленькие грязные секреты, бла-бла-бла; да, действительно, нет других причин, чтобы взорвать вертолет.
- Следовать за подсказками - это все что мы можем сделать.
- Лаборатория, стало быть. Посмотрим, смогла ли Тош найти адрес,- Оуэн набрал номер. Он ходил взад и вперед, пока разговаривал, подпрыгивая на носках и круто разворачиваясь каждый раз. Внутри него скопилось столько подавленной энергии, жаждущей вырваться на свободу. - Тош? Да, он в порядке. Он пробудет в больнице некоторое время, но он крепче, чем кажется. Он сказал мне, что дамам нравятся шрамы, это правда?- Оуэн засмеялся. - Ну, тогда я позабочусь о том, чтобы мне тоже достался один такой, а? Так что у тебя есть для нас?
Наступила долгая пауза, пока он слушал, прерываясь иногда на "угу" и "ты шутишь”.
- Они сообщили, о краже вчера? Эти ребята всегда на один день впереди нас. Не говори мне, я угадаю, что пропало. Редкая археологическая находка, не так ли? Ну, разве это не просто невероятное совпадение? Спасибо, Тош, - Он повесил трубку и повернулся к Гвен. – Ты всё слышала?
- Да уж, действительно на один шаг впереди игры.
- Нет, кроме шуток. Я не знаю как ты, но мне надоело гоняться за собственной тенью.
- Мы для них всё упрощаем,- сказала Гвен. - Мы на все реагируем. Сначала мы реагируем на катастрофу вертолета, затем Джек исчезает, что приводит нас в клинику ЭКО, и мы вынуждены реагировать на убийства. Мы никогда не задерживаемся в одном месте достаточно долго, чтобы подумать. Мы не ведем расследования - мы преследуем их тени, в то время как должны быть впереди собственной.
- Что ты думаешь?
- Ничего, но нам нужно переиграть. Кто бы они ни были, они играют слишком хорошо. Они знают нас и как мы думаем.
- Может быть, нам просто нужно немного удачи.
- Да поможет нам Бог, тогда, - сказала Гвен, и тут она толкнула его. - Я знаю. Мы смотрели на все это не с той стороны. Мы начали с ложных предположений. Мы принимали это как само собой разумеющееся, что все идет к катастрофе вертолета, но что если это не так? Что, если истина скрыта в жертвах, а не в каком - то артефакте? Ты сам сказал, минуту назад, что мы слишком увлеклись гаджетами. Это не всегда адские ловушки и разломы, иногда это просто состояние человека. Посмотри на жертвы. Кто из них выделяется? Кто не вписывается?
- Парень с деньгами, - сказал Оуэн, без запинки, как будто это был самый очевидный вывод в мире. - Роберт Крейг.
- Роберт Крейг. Почему не политик, Уолбриддж? - предположила Гвен.
–Потому что не за ним пошёл следом Джек. Все началось после того, как Джек увидел катастрофу вертолета в новостях. Следующая вещь, которую мы знаем, Джек арестован, и Крейг мертв.
-Ты думаешь, что он это сделал?- спросила Гвен с сомнением.
- Конечно, нет. Джек не убийца. Это, конечно, не мешает ему быть в центре паутины. Это совершенно другой вопрос. Но, что же заставило Джека вмешаться? Что же он нашел, зачем отправился к Роберту Крейгу?
- Телефонные звонки,- сказала Гвен. Из клиники ЭКО ему позвонили в три часа утра. Есть только одна причина, чтобы перезвонить в такой поздний час. Сказать ему что-то важное.
- Бинго. А два часа спустя, Роберт Крейг мертв. Так что должно быть, что-то очень важное.
Тошико Сато приняла слова Джека близко к сердцу и делала то, что хорошо умела. В тишине Хаба раздавались только два звука: журчание стекающей по скульптуре воды и отрывистый стук ее клавиш. Toш открыла базу данных заведённых уголовных дел и проверила её. Вскоре она нашла то, что искала, все больше воодушевляясь металлическим голосом центрального компьютера.
Ей нравился его голос, когда она нервничала. Он придавал машине иллюзию человечности, несмотря на свое явно инопланетное происхождение. Она даже стала думать о нем, как о друге. Она двигалась быстро через стяжки данных, копая глубже. Она точно знала, что искала. Доказательства, спрятанные в клинике Чару.
И они были там, в компьютерах, практически ждали, чтобы их нашли. Она удовлетворённо улыбнулась. «Управление уголовными расследованиями» Кардиффа конфисковало жесткий диск, принадлежащий Меган Брук и двум ее сотрудницам, в придачу с научно-исследовательскими материалами из клиники Чару, и ввело их в компьютер судебной экспертизы для исследования. Джек ясно дал ей понять, что ей необходимо заполучить в свои руки эти жесткие диски.В них заключалось что-то, стоящее того, чтобы убить.
Тош быстро отредактировала на экране подробности, меняя адрес доставки трёх жёстких дисков на слегка запущенный туристический офис наверху.Она назначила доставку на вечер, а также включила камеры безопасности, чтобы она могла подбежать к столу, когда они приедут. До тех пор ей оставалось только ждать.
Она записала имя Томаса Вогана на бумажке рядом с клавиатурой - алхимика, чью фальшивую могилу нашли археологи. На автомате она набрала имя Томаса Вогана в базе данных уголовных дел, не задумываясь, и получила сорок семь дел, начиная от мелкого воровства до вымогательства и подстрекательства. Ни одному из преступлений, конечно же, не было пятисот лет. Она попробовала подойти к вопросу с другой стороны и вошла в систему, Кардиффского университета, в поисках базы данных журналов. Она повторила запрос, уточняя ее поиск с помощью ключевого слова 'алхимия", чтобы отсеять ненужные совпадения по имени и фамилии. На этот раз, ее запрос выдал семь статей. Только три из них были отсканированы и введены в компьютерную систему. Четыре других были на библиотечных полках.
Она прочитала первую. В ней не было ничего, помимо биографических записей про выдающегося алхимика Уэльса. Она просмотрела то немногое, что она могла: голые факты о жизни Вогана. Вместе со своим братом, Генри, он родился в приходе Святой Бригитты в городе Ньютон в 1621 году. Он посещал колледж Иисуса, Оксфорд, прежде чем стать ректором в Лансанфрейде, после чего его исключили за политическую предвзятость . Его смерть в 1666 году казалась совершенно ничем не примечательной - от вдыхания паров ртути во время эксперимента. Единственное упоминание об алхимии было вскользь: случайная ссылка на возможность того, что Воган был человеком, стоящим за работами Евгения Филалета. В конце статьи располагалась небольшое размытое изображение самого человека. Воган был похож на тощую версию короля Карла I, с кудрями спаниеля, безвкусными усами, и викторианской бородкой. Тош распечатала скан и отложила его в сторону под аккуратно сложенные ручки на её столе.
Вторая статья была немного более интересной, так как автор коснулся уголовного процесса, начатого Эдвардом Болнестом. Но вместо доклада с холодными, сухими фактами судебного разбирательства, он переключался на полеты фантазии. Чем больше она читала, тем больше это напоминало сказку. Адвокаты, ссылаясь на распространенные суеверия того времени, утверждали, что Воган заключил сделку с дьяволом в обмен на темные желания своего сердца. Цитируя слова Вогана, которые тот привёл в свою защиту, «он долго странствовал в поисках философского камня». Это было единственное, что он сказал в свою защиту, - он не сожалел о содеянном, а сожалел о том, что не смог довести дело до конца. Что не было никакого химического ключа к вечной жизни. Статья закончилась ироническим предположением, что Воган умер от работы над проектом, предназначенного для продления жизни.
Третья появившаяся статья, на первый взгляд, не имела ничего общего с интересующим ее Томасом Воганом. В ней была совсем другая история. Автор: Диана Воган написала её более чем двести лет спустя после смерти самого человека. «Воспоминания бывшей палладистки» повествовали о практике поклонения дьяволу. Диана Воган заявила, что является потомком Томаса, а также обладает семейными документами, которые доказывают, что среди прочих чудес, Воган, был заговорщиком и розенкрейцером, заключившим договор с Люцифером и основавшим сатанинское общество, известное как - «Тихие наблюдатели», или «Скрытые спасители», в зависимости от интерпретации переводчика. Даже если это не могло помочь им в деле, чтение было более чем занимательное.
глава 15
Биохимический научно-исследовательский центр был частью университетской больницы, в значительной степени финансируемой за счет гранта от Агентства по охране окружающей Среды. Огромные зеркальные двери были плотно заперты и охранялись считывателями отпечатков пальцев. Старомодный охранник сидел за стойкой регистрации, погруженный в спортивные страницы. Он оторвался от своего чтива и поднял взгляд, когда они подошли к двери.
Гвен достала свое старое полицейское удостоверение, и хлопнул им по стеклу. Охранник поднялся из удобного кресла и побрел к двери. Он прищурился, глядя сквозь стекло.
- Могу я вам чем-то помочь? – его голос звучал приглушенно, Гвен едва могла разобрать слова.
- Для начала впустите нас, - сказал Оуэн.
Мужчина вбил буквенно -цифровую последовательность на кодовом замке двери, и она распахнулась. Стёкла разъехались со звуком, напоминающим резкий вдох. Оуэн и Гвен вошли в кондиционированную прохладу вестибюля. Передающаяся по радио музыка приветствовала их успокаивающим тональным танцем Баха. Больничная обстановка.
- Чем я могу помочь вам, офицеры? - спросил охранник еще раз. Он выглядел как ночной сторож, со своей газетой свернутой под рукой, и немного кривой фуражкой. Несмотря на работающий кондиционер, на его подмышках виднелись пятна пота.
- Поступило сообщение о краже в три ночи. Мы хотели бы поговорить с теми, кто отвечает за отдел, где хранятся артефакты из Ньютона.
Охранник переминался с ноги на ногу, пряча глаза. Оуэн тем временем обвёл взглядом дорогую систему безопасности и якобы непроницаемые двери с их сканерами отпечатков пальцев и карточки исключительного доступа, и улыбнулся дискомфорту человека.
- Э ... Это отдел Эллы Контис. Третий этаж. Вам необходимо зарегистрироваться у стойки ресепшена для прохода внутрь. Я позвоню, сообщу Мисс Контис, что вы здесь.
- Вы очень любезны, - сказал Оуэн, пряча иронию в своём голосе, чтобы человек не понял, что его дразнят.
В вестибюле наблюдалось любопытное сочетание хай-тек индустрии и университетской потертости. Там располагался зал ожидания с качественными кожаными креслами вокруг журнального столика, покрытого копиями «New Scientist» и другими отраслевыми периодическими изданиями. Та же двойственность наблюдалась и в системах безопасности. Сенсоры для отпечатков пальцев и пуленепробиваемые стёкла, а за ними причудливая фигура доброго, всеми любимого дяди, похожего на ночного сторожа.
Оуэн смотрел по сторонам, пока он шел по полированной под мрамор плитке в приемную. Там была небольшая веб-камера, наряду с более традиционной гостевой книгой. Скажите «сыр»! - сказал охранник, засняв Оуэна прежде, чем тот успел осознать, что происходит.
Камера поймала его с открытым ртом, его лицо исказилось посреди слова: "зачем?" Мгновение спустя, охранник напечатал пропуск и заламинировал его . Оуэн прикрепил пропуск к карману рубашки и решил подождать в одном из кожаных кресел. Он положил ноги на стеклянный столик.
- Вы следующая, мисс.
Гвен удалось улыбнуться как раз вовремя. Вручая ей пропуск, охранник сказал:
- Подождите немного. Я позвоню Мисс Контис. Там автомат прямо за углом, если вы хотите пить. Кофе ужасный.
- Спасибо, я не хочу пить,- сказала Гвен и оставила его.
В итоге, им пришлось ждать почти пятнадцать минут, пока ученая не появилась из лифта. Она заторопилась прямиком к ним, похожая на нечто из оперы Гилберта и Салливана - хрупкая фарфоровая кукла с толстым слоем макияжа. На ней был дорогой костюм в полоску, который следовал за каждым изгибом ее миниатюрной фигуры, подчеркивая, где должен подчеркнуть, льстил, где лесть не требуется. На тот момент в холле раздавалось всего два звука - стук ее каблуков, и мягкий шелест дорогого материала.
Оуэн поднялся из кресла и встретил ее на полпути.
- Оуэн Харпер,- сказал он, протягивая руку.
Элла Контис взяла ее и кратко крепко пожала. Ее рука была холодной.
Оуэн глубоко вдохнул. Клайв Кристиан, №1. Запах был изысканным. В сочетании с ее кожей, это было опьяняющим.
- А это, - сказал Оуэн - Гвен Купер.
- Раймонд сказал, что вы из полиции, - сказала Контис, голосом столь же четким и культурным, как и ее безупречно сшитый на заказ костюм.
- Не совсем из полиции. Мы Торчвуд. Спецотдел,- сказала Гвен, принимая протянутую руку женщины.
- В самом деле? Почему спецотдел заинтересован в безобидной краже из университетской больницы? Ведь речь идёт не о биохимическом механизме в руках не тех людей. Никто в Кардиффе не собирается требовать выкуп за несколько разложившихся пергаментов...
- Это то, что, мы надеялись, вы могли бы рассказать нам, - вмешался Оуэн
- Прошу прощенья?
- Мы только что вернулись из Ньютона и видели могилу, где были найдены документы. На самом деле мы пытаемся разобраться, почему кто-то готов убивать, чтобы сохранить свои секреты под замком.
- О. Надо же. Все это звучит очень... таинственно. Но я не знаю, как я могу помочь, я боюсь. И если это была их цель ... Ну, они были не совсем тщательны в своём поиске. Было сделано большое количество цифровых фотографий каждого пергамента, для перевода, в то время, как мы работали над реконструкцией и сохранением оригиналов.
- Они все еще у вас? - спросила Гвен.
- О, да. Я могу показать их вам, если вы думаете, что это поможет?
- Пожалуйста, - попросила Гвен.
Лифт выглядел лучше, чем квартира Оуэна на берегу залива . Плоский экран телевизора, показывал постоянно меняющимся фракталы*, скользящие по видимому спектру, и передающаяся по радио музыка: на этот раз звучал Pulp - бессмысленные мелодии, лишенные текста. Поездка на третий этаж заняла несколько мгновений.
Двери лифта открылись перед серыми стеклянными дверьми коридора. За стеклом располагался целый ряд лабораторий. Учитывая поздний час, вокруг было очень мало лаборантов в белых халатах .
–Неплохо вы тут расположились, - заметил Оуэн, когда Элла Контис открыла дверь в стеклянной стене.
- О, это просто архивные хранилища. Все самые интересные вещи находятся наверху,- сказала Контис, указывая на потолок.
Оуэн снова уловил запах ее духов, когда он прошел мимо нее в комнату. Три белых ровных ряда, выстроенных плохо освещенных фото-стеллажей. Был маленький белый шкаф, у окна. Больше в комнате ничего не было.
- Садитесь, пожалуйста, - Она достала три коробки с негативами из шкафа, поставила их на штыри, прикрепленные к краю стола, а затем промотала их, чтобы найти изображение, которое она искала. Подсветка вернула негативы к жизни, она положила небольшой оптический увеличитель, над ними, чтобы Оуэн мог разобрать детали.
- Так, что у нас здесь?
Контис придвинула кресло и села за стол напротив него. Гвен придвинулась ближе чтобы всё разглядеть.
-Это протокол работы с какими-либо поврежденными реликвиями. Здесь фото оригинала, а здесь уже после восстановления, чтобы мы могли оценить повреждения. В этом случае, оригинал рукописи находятся в таком состоянии распада, что мы уже очень мало можем сделать, чтобы спасти то, что от него осталось. Большая часть оригинального материала, к моему сожалению, потеряна навсегда. Вы должны помнить, о пергаментах не заботились. Гроб был запечатан, но он не защищен от стихии. Влага попадала внутрь в течение многих лет. К тому времени, когда они были обнаружены, даже уцелевшие листы были так сильно повреждены, что больше походили на массу целлюлозы.Что бы они ни содержали, многие фрагменты потеряны.
Действительно, изображения под увеличением выглядели, больше как древесная кора, чем страницы книги.
- В течение пяти лет, нам, возможно, удалось бы разгадать тайну оригинала, по крайней мере, частично. Мы были в процессе выполнения нескольких глубоких сканирований, рентгеновские лучи - сейчас хорошая технология, отдельные слои можно очистить. Конечно, без оригиналов, мы ничего не сможем. Ужасно, потому что, очевидно, рукописи Ньютона обещали довольно, уникальную возможность заглянуть в мышление практикующего алхимика, особенно с такой красочной репутацией среди ученых.
- Как так?
- Для Вогана они были частью игры. Но их было так много. В том, что мы восстановили, мы нашли несколько, казалось бы, бессмысленных сообщений, спрятанных в рукописи. Он был шутником, - Она поменяла слайд. Теперь, вместо листов коры, они смотрели на освещенные страницы латинской рукописи. - Сначала мы думали, это бред, написано дрожащей рукой или никчёмным писцом, но, как вы видите, написание разъединено. Несколько записей были чуть-чуть выше строк основного текста.
- Да,- согласился Оуэн, напрягая глаза, чтобы разглядеть едва заметные различия.
- Мы думали, что, может быть, там есть второй слой со смысловым текстом - возможно, код, который мог обнаружить только просвещённый. Это не редкость - провозить зашифрованные секреты в таких трактатах. Например, на этой странице, большие буквы не латинские. То, что мы считали, просто сборищем случайных букв, на самом деле является вариантом валлийского, на котором говорили в долинах в то время. И, говоря об этом в прошедшем времени, я имею в виду, что лингвист, который работал над станицами, твердо уверен, что существуют тонкие различия между письменной и устной формами в наши дни. Воган намеренно маскировал текст, добавляя сложности, чтобы запутать ярых ученых.
- Если это был Воган.
- О, я не думаю, что могут быть большие сомнения,- сказала Контис, меняя слайды снова.
- Итак, что же там написано?- спросила Гвен.
- Ну, в вольном переводе, можно сказать, «общие секреты для просвещенного, в противном случае, скрыть от слепого». Ничего более осмысленного, боюсь. Но я подозреваю, что остальная часть рукописи была действительно заполнена этими так называемыми «скрытыми тайнами». То малое, что нам удалось расшифровать, похоже на трактат об алхимии... Вы знаете, что это значит?
- Да,- сказала Гвен.
- Поврежденные страницы, содержащие, в частности, алхимические формулы.
- Вы имеете хоть малейшее понятие, как можно использовать эти формулы?
Контис усмехнулась:
- Ха! Да. Золото для дураков.
- Философский камень?- сказала Гвен.
На лице Контис отразилось нескрываемое удивление.
- Очень хорошо, Офицер Купер. Что заставило вас так думать?
- Это, кажется, сейчас популярная тема.
- Все это чепуха, конечно. По крайней мере, древние алхимики верили.
- Таким образом, вы думаете, что кто-то, возможно, нашел ключ к долголетию?
-Это не исключено, не так ли? Мы можем лечить болезни, которые раньше были смертельными. Мы можем воспроизводиться без полового акта. Мы можем дублировать клетки и создать копию овцы в лаборатории. Мне кажется, что многое из того, о чем эти люди мечтали, наука к нашему дню осуществила.
- Все это звучит вполне разумно, если вы так ставите вопрос, - согласилась Гвен.
Оуэн прочел первые строчки. Они провозглашали «первенство руки писца в этот божий день». Но в свете последних событий его больше заинтересовала строчка, располагавшаяся гораздо ниже на странице. Он не мог быть уверен в интерпретации, но он прочитал это как «непорочное дитя несет факел человечества, освещая века». Для Вогана «непорочное дитя» было чудом религиозных пропорций. Он не мог знать, что ученые, в конце концов, сделают это, но он почти наверняка смел мечтать о такой возможности. Это-то и внушал им археолог . Как мог человек, посвятивший свою жизнь биологическим учениям, воспринять этот новый бесполый мир? Наверное, отчасти он испытал бы гордость, учитывая то, что он был прав, предполагая возможность этого много столетий назад.
- Давайте пройдем в мой кабинет?- предложила Контис.
Они последовали за ней снова. Глубоко в стеклянном лабиринте в углу располагался кабинет. Она все время говорила, пока они шли, но мысли Оуэна уносились к ее аромату, к форме тела, как покачивались ее бедра, а также к более интересным развлечениям. Судя по звучанию её имени, у неё были греческие корни , но ничто в её внешности, помимо чёрных волос, этого не предполагало.
Контис опустилась в кожаное кресло с высокой спинкой. Было видно, что в своём офисе она чувствовала себя свободно. Оуэн быстро оглядел комнату, мало что казалось ему интересным, и как он и предполагал никакой реальной подсказки о ее обитателе. Как и в лабораториях, в комнате не было ничего личного.
- Могу я предложить вам что-нибудь? Выпить? – спросила Элла Контис, поворачиваясь в своем кресле к небольшой витрине, которая была преобразована в импровизированную кухню с чайником и треснутыми чашками, чаем в пакетиках и сухим молоком. Она наклонилась вперед. Небольшое движение показалось на изображениях камер видеонаблюдения, поскольку они прошли по лабораториям и обратно в вестибюль.
Оуэна сразу понял, что-то не то с картинкой. Ночного охранника не было на месте. Изображение переместилось к следующей камере. На нём большую часть экрана занимал Раймонд , хотя его мундир был единственным ключом к разгадке его личности. Охранник лежал на спине рядом с лифтами, в огромной луже крови вокруг его головы. Половина его лица исчезла, размозжённая пулями. Это выглядело нехорошо, даже через фильтр камеры безопасности.
Прежде чем он успел предупредить одну из женщин, стеклянные стены углового офиса Эллы Контис разлетелись вдребезги, и ее голова превратилась в красную розу крови и костей. Это было внезапно, шокирующие и дико. Раздался мощный шум, когда смерть ворвалась в стерильные пределы комнаты.
Оуэн отреагировал инстинктивно, хватая Гвен за плечо. Он толкнул ее на пол за секунду до того, как упал сам. Вторая пуля кашлянула в кирпичной пыли, когда вошла в стену на уровне его головы. Оуэн бросился под стол Контис. Он увидел, как хорошо отполированная пара мужских ботинок переступила через осколки стекла. Фрагменты хрустели под кожаными подошвами.
Тяжело дыша, Оуэн сунул руку в карман кожаной куртки за пистолетом, но вспомнил, не взял его с собой. Гвен. Она встала на одно колено, прицелилась, и выстрелила три раза. Первая попала убийце высоко в грудь, чуть ниже правого плеча. Вторая вонзилась ему в горло, а третья пронзила ему висок. Он был уже мертв, прежде чем рухнул на пол.
Ни один из них не осмелился шевельнуться. Оуэн напрягся, чтобы услышать что-либо после выстрелов. В ушах зазвенело. На протяжении нескольких секунда тишина казалась слишком громкой.
Гвен поднялась с корточек и метнулась вперед. Она выглянула в коридор.
- Чисто.
- Господи, - пробормотал Оуэн, вставая на ноги. Он прошел сквозь разбитое стекло и присел рядом с мертвым человеком. Его лицо навсегда застыло в маске боли и удивления. Короткие черные волосы - военная стрижка. Никаких шрамов. Была татуировка на запястье. Оуэн видел нечто подобное раньше, еще в склепе. Это было не совсем то, но сходство выходило за рамки совпадения. Было что-то в нем - немного знакомое.
- Ты видела этого парня раньше?
Гвен вернулась и встала рядом с трупом. Она покачала головой.
- А что? Ты узнал его?
- Нет. - Но он не был уверен в этом. Оуэн встал на колени и пошарил по карманам убитого. Они были пусты. - Ни бумажника, ни удостоверения личности, ни обручального кольца или других украшений.
- И вряд ли его библиотечный билет запрятан в его обуви?- сказала Гвен. Она не убирала свой пистолет.
- Я бы не надеялся.
- Думаешь, он один?
- Не стал бы на это рассчитывать.
- И что же нам теперь делать?
- Мы узнаем, кто, черт побери, только что пытался убить нас
- Звучит, как хороший план. Может быть, отвезем его в Хаб, проверим ДНК, сделаем снимок челюсти, и тому подобное.
- Или еще лучше,- сказал Оуэн, доставая мобильный телефон из кармана и набирая Тош.
- В конце концов, мы тут застряли в Центре Параноиков. - Он кивнул на изображения на мониторе. Гвен хотела что-то ответить, но он перебил ее. - Тош? Можешь поколдовать над информационными системами клиники? У них есть датчик отпечатков пальцев на двери, он записывает всех, кто приходит и уходит. Эти отпечатки хранятся в виде файлов изображений где-то в сети. Мне нужно знать, кто входил в здание за последний час или около того.
- Дайте мне минуту,- ответила Тош. Тишину заполнил стук её пальцев о клавиатуру. Это было глубокое молчание, как будто близость смерти подавляла звуки.
- Вот и я, - сказала она мгновение спустя. - Ты прав, есть визуальный показатель. Нет перечислений за последний час, я могу просмотреть весь день, если это поможет?
Такой ответ озадачил его. Это могло означать только одно. Кто бы это ни был, лежащий мертвый у его ног, он сидел в ожидании, зная, что они в конечном итоге окажутся в Биохимическом исследовательском крыле университетской клиники. Он знал, в каком офисе, они будут сидеть и, по всей вероятности, слышал каждое слово их разговора, чем они поделились с Эллой Контис. В тот момент, Оуэн понял, почему они не украли фильмы - потому что они хотели что-то оставить, чтобы заманить свою жертву в лабораторию.Осознания заставило его чувствовать себя, как жук, пойманный в центре паутины.
Он взял оружье у убитого.
- Да, пожалуйста,- Гвен вышла и зашагала по коридору.
- Хорошо, - сказала Тош после минутного молчания, - сто сорок семь человек были зарегистрированы, когда входили в здание, но только сто сорок покинули здание в течение последних двадцати четырех часов.
Оуэну не нравилась математика. Сосчитав охрану, самих, Контис и мертвого человека, осталось два человека пропавших без вести. Он поднял два пальца к Гвен. Она кивнула в знак своего понимания. – Идем.
- Все числятся сотрудниками университета, как и следовало ожидать. Трое из них не попали в систему университета.
- Это те самые ребята, которыми я интересуюсь, - Оуэн встал рядом с дверью. Он посмотрел вниз, по коридору, а затем вернулся к лифту. Он что-то услышал. В давящей тишине раздался неожиданный звук. Оуэну потребовалось мгновение, чтобы понять, что это. Звонок . Сигнал дверей лифта на первом этаже.
- Нет данных в базе данных уголовных дел, ничего в военном регистре. Погоди...Вот оно. У нас есть один положительный результат. Кристиан Ван Карло. Ммм... Хорошо... родился в Италии, проходил службу с коалиционными силами в западном Судане, был частью скандала в Дарфуре, в результате его уволили из армии в августе 2003 года. Вот только через несколько месяцев после начала конфликта ... Секунду. Я проверю это с помощью базы данных социальной безопасности... Вот оно, в 2004 году он был завербован секретной группой «Азуриус».
- Я слышал о них, они специализируются на переговорах с заложниками, но это штука, верно?
- Регистрационная палата зарегистрировала дело о ценных бумагах на Ближнем Востоке, так что я бы сказала, что, наверное, ты прав, но суть в том, что «Азуриус» является подставной компанией: оффшорные счета, сделки. В фонде даже были подняты вопросы об их участии в конфликте в Дарфуре. Большинство акционеров указаны как "Крейг Холдинг", которая в свою очередь принадлежит... Ну, так, так. Никто иной, как наш хороший друг, недавно погибший Роберт Крейг.
- Тош, ты прелесть, не забывай это, - Оуэн положил трубку. Гвен высунула голову из-за угла, её палец прижался к губам. Она указала в другую сторону коридора. Он аккуратно вышел. Абразивный звук матового стекла, под его ногами, когда оно врезалось в полированный пол, был громким в тишине. Он махнул рукой, направляя Гвен вперед. Плечо к плечу они обогнули угол. Оуэн, высоко направил своё оружие, Гвен пригнулась, огибая угол, прицеливаясь. Там никого не было .
- Лифт или лестница?
- В лифте мы будем уязвимы. Но, по логике, любой, даже с половиной мозга, будет ждать нас поднимающихся по лестнице или по пожарной лестнице,- сказала Гвен.
- Ну и что? Они не смогут охватить все выходы.
- Нет. Один человек может следить на мониторе в вестибюле за лифтом и лестницей.
- Может быть.
- Другой охотится нас.
Оуэн кивнул.
- Таким образом, остается пожарная лестница .
- Мне нравится, как работает твой мозг, офицер Купер. Идем.
Гвен быстро двигалась вперед, пригибаясь. Планировка этажа была достаточно проста - прямоугольник полный офисов и лабораторий. Пожарная лестница была в одном из углов. Стеклянные стены делали видимым каждый угол, в результате делая их уязвимыми. Оуэн повторял движения Гвен, делая их, таким образом, меньшей мишенью. Каждые несколько футов, он бросал тревожный взгляд через плечо.
Рефлекс спас ему жизнь. Он услышал приглушенный звук, когда завернул за угол между пожарной лестницей и лифтами, и бросился на пол лицом вперед. Стена за его спиной взорвалась, стекло разлетелось. Оуэн поднялся, стряхивая с ладоней разбитое стекло, и снова побежал, тяжело дыша между ударами сердца. Его руки оставили кровавые разводы на рукоятке, после того, как он потянул за рычаг пожарной безопасности. Секунды спустя зазвучала сирена. Ночной воздух ударил ему в лицо. Он перепрыгивал разом через две-три ступеньки. Гвен неслась впереди него, спускаясь вниз, пролёт за пролётом.
Стрелок показался в дверях над ними, как черная смерть, бросая тень на их спины. Пуля срикошетила от металла перил в нескольких дюймах от пальцев Оуэна. Он отдёрнул руку, спотыкаясь вперед. Импульс, страх и тяжесть крутили его тело в неуклюжий пируэт. Другая пуля попала в металл лестницы за ним, когда он свернул на очередном пролёте.
Насмешливый голос стрелка донесся до них, пока тот общался с кем-то по рации, убеждаясь в том, что третий человек был на месте, чтобы отрезать их. Оуэн ударился спиной в бетонную стену, когда еще один приглушенный хлопок сказал ему о том, что стрелок уже начал еще один раунд. Одним пролётом ниже Оуэна, Гвен начала отстреливаться .Он не видел, куда пришелся выстрел. Ему было все равно - он не попал в него.
- Беги к машине .
Гвен посмотрела на него, кивнула и приготовилась к резкому прыжку.
Он достал оружие убитого, и кивнул вниз Гвен.
- Беги! - он оттолкнулся от стены, и выстрел шесть раз подряд заградительным огнем . Его не волновало, куда они попали; этого было достаточно, чтобы убрать стрелка от двери, и дать Гвен время.
Она побежала. Прежде чем Оуэн закончил про себя считать до десяти, стрелок появился снова, большая часть его тени заполнила дверной проем. Недолго думая, Оуэн снова выстрелил. Пуля попала в запястье стрелка, вырыв оружие из его рук. Человек упал на колени, крича, в то время как пистолет пронесся по металлическому краю пожарной лестницы.
Оуэн не стал дожидаться, пока стрелок снова поднимется на колени. Он ринулся с последней ступени металлической лестницы и побежал через стоянку к черному внедорожнику. Гвен была уже внутри и двигалась ему навстречу, пока он проделал полпути. Пассажирская дверь распахнулась, когда она резко развернулась . Он бросился внутрь.
- Пригни голову!- рявкнула Гвен, вдавив педаль акселератора в пол, прежде, чем он закрыл дверь. Мужчина возник перед нею, с автоматом в руках. Она повернула руль вправо, сжигая резину. Преступник успел выстрелить залпом по внедорожнику, но промахнулся. Гвен не притормозила. Внедорожник врезался в барьер на скорости шестьдесят миль в час, вырвав его с корнем. Когда они выехали на открытую дорогу, спидометр показывал сто.
- И ты жалуешься на мое вождение? - Оуэн тяжело дыша, плюхнулся в кресло.
- Пристегнись
глава16-17
- Позвольте мне сказать вам, о чем я думаю, Джек. Поправьте меня, если я ошибаюсь. - Следователь подошел к стеклу тонированного зеркала. Он говорил, не оборачиваясь, как будто собственное лицо привлекало его. - Вы разбили автомобиль намеренно, и это довольно очевидно из-за отсутствия тормозного следа, вплоть до столкновения. Вы не потеряли контроль. Не было борьбы с рулем, ни отчаянного давления на тормоза. Вы, направили автомобиль в дерево. Ну, как у меня получается угадывать?
Джек удивленно приподнял бровь, но снова ничего не сказал.
- Чего я не понимаю, так это, почему. Под всем этим срыт какой-то мотив. Но это все ровно выясниться достаточно скоро, и я узнаю, так что я не слишком волнуюсь. Всё тайной становится явным, рано или поздно. Кроме того, давайте придерживаться того, что мы знаем. Вы выбрались из машины за мгновение до того, как она запылала огнем, и вы просто стояли там. Вы не сделали ничего, чтобы попытаться помочь Крейгу. На самом деле, если вы действительно посмотрите на фотографии, можно даже подумать, что вы стояли на страже, чтобы он не выбрался собственными силами. Вот история, рассказанная в этих фотографиях. Теперь, это выглядит не очень хорошо, не так ли, Джек?
- Это интересная теория, ваша правда, - сказал Джек, наконец. - Но если бы я хотел его смерти, то я, конечно, мог бы просто сломать ему шею? Зачем весь этот театр? К чему такой риск? Понимаете, когда я смотрю на эти фотографии, я не вижу историю, которой вы пудрите мне мозги. Даже частично. Но тогда, фотографиям нужны объяснения, не так ли?
- Так что вы видите, Джек? Просветите меня.
- Дело не в том, чего я не вижу. Дело в том, чего я не чувствую от фотографий, чего я не слышу.
- Это должно быть интересно ...
- Ну, во-первых, я не слышу сигнала в блоке двигателя. Двигатель тикает прямо перед тем, как он взрываются, как предупреждение. Мало того, я не чувствую запах бензина, утечки из топливопровода. Когда я смотрю на эту серию снимков, я вижу человека, ошеломленного и растерянного, в результате несчастного случая. Когда он карабкается, освобождаясь от обломков, он слышит этот звук, похожий на тиканье бомбы, и чувствует запах из разорванного топливного провода. На мгновение он застывает в ужасе. Прежде, чем он может перетащить своего друга, освободив от обломков, все взорвется. То, что я вижу - это человеческая слабость, а не признание в убийстве.
- Все это хорошо,- сказал следователь, отворачиваясь от стекла,- кроме одной маленькой детали. Штамп времени показывает, что прошло четыре минуты между моментом удара и взрывом. Вы стояли над бессознательным Робертом Крейгом – как судья, присяжный и палач - в течение двух минут. Это не минутная слабость, Джек, это хладнокровное убийство, все просто и ясно …
Обвинение повисло в воздухе.
- Ах. Но это не так. Не правда ли? - сказал Джек, наконец. - Если бы это было так, мы бы не говорили об этом. Вы бы меня тащили за ноги и за руки лицом вниз в камеру прямо сейчас, и я бы оттачивал мои навыки игры на гармошке, готовясь развлекать моего нового лучшего друга - Буббу. Что-то не складывается, не правда ли? Что-то не сходится. Я бы даже сказал что два и два - в данном случае, не четыре, верно? Две минуты - это ничего. Теперь, давайте задумаемся на мгновение. У Крейга импортный автомобиль, руль слева. Крейг был за рулем. Изучите обломки, и скажите, что я ошибаюсь. Я дам Вам секунду, чтобы всё осмыслить.
Джек переплел пальцы и наклонился вперед по столу, склонив голову набок, так что его губы оказались на одном уровне с микрофоном. -Ну как у меня получается угадывать?
Тош расписалась за жесткие диски. Курьер даже не поднял козырек своего велосипедного шлема, он просто передал небольшую коробку вместе с буфером обмена, и сказал: "подпишите здесь" Это займет менее тридцати секунд, чтобы исказить ход правосудия.
Она проводила его к двери и закрыла защелку, запирая туристический офис на ночь. Один за другим она выключила свет, пока не стало так темно, как внутри, так и снаружи. Она спустилась вниз на лифте. С помощью длинных ногтей она сняла ленту, и сорвала упаковку, пока шла по длинному коридору обратно к откатывающейся двери. Внутри были три SCSI-диска, не более чем три с половиной дюйма в ширину, и едва ли тяжелее, чем мобильный телефон.
Тош положила их на стол, по одному, проверяя спецификации. Первые два были универсальные, сто сорок шесть гигабайт и шестьдесят восемь штифтов.Третий - очевидно рабочая лошадка сети клиник Чару, был объёмом в триста двадцать гигабайт и восемьдесят штифтов.
- Расскажите мне все ваши секреты, - прошептала Тош, подключая все три диска к мэйнфрейму в считанные секунды.
Несколько быстрых нажатий клавиш вызвали основные пункты меню для каждого диска. Это были очень простые вещи, без шифра, чтобы препятствовать ее поиску. Все её команды возвращали её к основной информации, хранимой на этих жестких дисках, она была в этом уверена. На них было спрятано нечто, что заставило кого-то проделать очень страшные вещи, дабы оставить это в секрете. Но что? И с чего начать? Даже на самом маленьком диске мог содержаться огромный объем данных, и потребовался бы год, чтобы просмотреть его весь, особенно, если она не знала, что она ищет.
Но она знала. Джек рассказал ей. «Думай, как ученый... Это как с цепью... Все последовательно...» - Она искала в записях ДНК, что сузило параметры кибер-стога – учитывая то, что бизнес в клинике вертелся почти исключительно вокруг ДНК в той или иной форме, это было единственным логическим шагом.
Повинуясь импульсу, Тош проверила имя "Роберт Крейг", но не нашла никаких совпадений. Она опустилась на стул. Здесь должна быть связь с Крейгом. Должна быть. Все, казалось, вращалось вокруг него. Он хотел что-то похоронить. Но что? «Думай, думай, думай», - говорила себе Тош.
Было бы очень странно, если бы убийца Меган Брук зашёл настолько далеко, чтобы заставить замолчать её навсегда, но при этом не уничтожил все доказательства. Это могло значить лишь одно: какую бы информацию она ни искала, она была раздроблена на несколько частей, иначе бы убийца забрал бы диски с собой. Это было единственным объяснением. Она засучила рукава и вбила задачу в командной строке, которая послало программу паука на поиски удаленных файлов и фрагментов данных, которые были перезаписаны. Паук вернулся с более чем восемью гигабайтами информации, спрятанной глубоко в слои основного накопителя. Восстановленными оказалось менее половины.
- Это мы ещё посмотрим, - пробормотала Тош и приступила к восстановлению слов мертвых ученых.
Она просмотрела различные темы, восстановленные программой-пауком. Они воспроизводили историю сегментов удаленных файлов диска. Они не просто были удалены. Как она и думала, над ними искусно поработали. Эту информацию было просто невозможно быстро восстановить. Все, что она могла сделать, это установить алгоритм и ждать, чтобы все шло своим путем. Работа программы была схожа с рисованием портрета лица, имея при себе только лишь его кости. Перестроенные данные не будут точной копией, она просто надеялась, что этого будет достаточно.
И всё снова возвращалось к одному вопросу: что она ищет? Что же нужно найти среди массы измельченных файлов и удаленных данных? Не зная ничего о самом человеке, она была уверена, что не узнает его, каким бы он был, даже если бы он выпрыгнул из не откуда и начал бы тыкать её острой палкой. Для этого-то и необходимо было копать глубже – на сей раз под Роберта Крейга.
То, что она нашла, не имело никакого смысла. Биографию Крейга было легко найти в любом уголке интернета. Он жил полной жизнью: увлекался экстремальными видами спорта и быстрыми автомобилями, посещал эксклюзивные клубы и выпивал с супермоделями. Он окружил себя смелыми и красивыми людьми. Его деловые операции сложно было отследить из-за всей смуты, наведённой вокруг того, куда на самом деле уходят деньги. Она замерла, перейдя по одной из ссылок. Подразделение исследований рождаемости. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, где искать дальше.
Она сделала перекрестные ссылки холдинга с регистрацией документов в Клинике Чару. Она чувствовала себя, как Гретель – героиня из сказок, пробирающаяся через дремучий лес по следам из хлебных крошек. Одним из акционеров Чару был швейцарский исследовательский медицинский центр Карнен. Kaрнен, в свою очередь, принадлежал Группе Пурга, которые в свою очередь, являлись офшорным производителем для «ИЛМ Сток» - официальные страховщики «Страховой корпорации Крейга». И так след из договоров тянулся вокруг одного человека – Роберта Крейга.
Было доступно множество рекламных фотографий - все тщательно поставленные только под прямым углом. Одна странно выделялась среди других. Крейг присел рядом с мальчиком в лилейно-белой футбольной рубашке. У мальчика был мяч в ногах и широкая улыбка на лице. Сходство было на лицо - мальчик был вылитый его отец. Но нигде в документах не упоминалось, что у Крейга был сын. Было еще что-то в этой фотографии, что засело в подсознании Тош, но она не могла понять, что именно.
Она подняла очки и потерла переносицу. Это было не единственное, что выбивалось из образа Крейга, как публичной персоны. Перепись населения гласила, что он родился 17 апреля 1956 года. Родителями были Ребекка и Томас Крейг. Но ребенок Роберт умер в тот же день. Кто бы ни жил жизнью Роберта Крейга, он не был тем ребёнком. И после этого, неудивительно, что ему были перечислены образовательные кредиты, как студенту Оксбриджа и Магистру в области химии, в то время, как ни в одном из аккредитованных экспертных органов не было никаких записей о наградах и почестях Крейга.
Спустя какое-то время она уже вырисовывала схему, связывающую имя Крейга с колледжами Оксбридж. Жизнь Крейга была похожа на карточный домик. Из любопытства, Тош провела поиск Томаса и Ребекки Крэйг. Перепись показала, что они умерли в один день. В докладе коронера* причина смерти значилась как " несчастный случай". В некрологе, опубликованном в «Таймс», можно было увидеть фотографию пары.
– Яблоко от яблони недалеко падает, - пробормотала Тош, глядя на фото. Не считая одежды, сын и отец были похожи, как две капли воды.
- Что ты делаешь?- спросил Оуэн.
Гвен бросилась на диван. Она чувствовала себя вымотанной. Ее руки дрожали, когда она открыла банку "колы" и одним глотком осушила ее.
Тош не слышала, как они вошли.
- Слушаю, как мертвецы рассказывают сказки,- сказала она, не поднимая глаз.Она не могла понять, что она упустила.
- Так какие у тебя новости?- спросил Оуэн, глядя через ее плечо на экран.
- Я не уверена. Может быть, есть кое-что.
- Будем надеяться, что это так, потому что я устал от перестрелок. Что это?- Оуэн взял распечатку Томаса Вогана, которую сделала Тош. – Маскарад?
- Это? Так художник изобразил Томаса Вогана.
- Не может быть…, - Оуэн положил рядом распечатку и фотографию с некролога Роберта Крейга. Сходство было поразительным.
- Будь я проклята, - пробормотала Тош. Как она могла упустить это, когда ответ находился прямо перед её носом? Она быстро нашла фотографию Роберта Крейга и его безымянного сына, так что все три изображения были рядом. Лица были одни и те же. Никакие доминантные гены не могли объяснить такое сходство. Она смотрела на одного и того же человека. Она должна была заметить. Но это не имело никакого смысла. Воган был мертв уже триста пятьдесят лет.
Центральный компьютер Хаба издал сигнал, и слова "полное восстановление файлов" появились на экране.
- Это все связано,- сказала Тош. Теперь она видела это: огромная запутанная паутина лжи и полуправды, объединившиеся на экранах компьютеров. - Найденные письма Вогана, убийства в Клинике ЭКО, и все это, и ключ ко всему этом – Роберт Крейг. Это то, что Джек пытался сказать нам. Так или иначе, все сводится к Крейгу. Ответы здесь,- Она похлопала по трем жестким дискам, которые были вывезены из клиники Чару. - Все, что нам нужно знать о Роберте Крейге, чтобы связать все это вместе.
Она была права. Но там было гораздо больше. Оуэн читал через ее плечо, когда все больше и больше восстановленных данных появлялось на мониторе.
- Этот материал не о рождаемости, - сказал он, постукивая по последовательно мелькающему на ярком экране сообщению.
- Тогда о чём?- спросила Гвен.
- Исследование генома. Это вовсе не клиника искусственного оплодотворения, посмотрите на все это! Это передовая клеточная биология. Она отображает и реструктуризует деформирование геномов, судя по всему. Искусственное оплодотворение – лишь прикрытие.
- И что это значит по-английски?
- В практическом плане, это мина. Не только предоставление возможности родителям выбирать наиболее здоровые эмбрионы, но и лечение повреждённых,- сказал Оуэн.
- Но, это ведь хорошо, разве не так?
- Нет, если ты обычный смертный ... Держись, Тош, возвращается.Подожди-ка, Тош. Верни обратно. Ещё чуть-чуть… Что за черт?
Гвен подошла ближе. Ничего из представленного на экране для нее не имело смысла. Все это казалось таким чужим и все же, как ни странно, являлось основным фундаментом для развития человечества.
Тош увидела это сразу. Спирали ДНК показывали не человеческое происхождение - вместо двух цепочек, было три. В местах изгибов три цепочки сливались в две, как бы поглащая друг друга. Роберт Крейг сам финансировал свои программы биохимических исследований.
- Ты только посмотри на это, - сказал Оуэн, читая записи. - Невероятно. Тело хозяина само восстанавливает повреждённую ДНК. Каждый поврежденный фрагмент цепи переписывается в качестве новой информации. Здоровая ДНК включена в цепь и действует в качестве шаблона для жизни. Цепь удлиняется сама по себе, избавляясь от повреждённых участков, перекрывая их фрагментами, которые соответствуют её собственной последовательности нуклеотидов – это невероятно! Больной организм восстанавливается сам! Конечно, ничего бы не произошло без пустой спирали, которая стимулирует нормализацию процесса - блестяще!
- Это возможно?- сказала Гвен, пытаясь понять концепцию самовосстановления организма. Порезы и ссадины - это одно, но заполнение мертвых клеток? По сути, возможность обмануть смерть? Она содрогнулась при одной мысли об этом.
Тош просмотрела оставшиеся файлы. В них рассказывалось о процессе лечения. Инстинктивно, она знала, что там будет написано. У этого могло быть только одно объяснение. Она прочитала имя пациента вслух:
- Саймон Крэйг, одиннадцать лет. Я бы сказала, что это не просто возможно, но у нас даже имеются доказательства в лице сына Крейга, которого, согласно записям, у него никогда не было.
- Ты запутала меня, Тош.
- Что насчет фото, на котором Крейг делает вид, что живёт в счастливой семье?
Теперь Тош точно знала, что она ищет - доказательства того, что филантроп хотел бы похоронить навсегда. Она ввела параметры нового поиска, и стала ждать, пока на экране появится рассказ о последнем проклятье Роберта Крейга.
- Он стрелял вхолостую - сказал Оуэн, когда собственные записи Крейга заполнили весь экран.
- Подожди... Как? Там чего-то не хватает, - сказала Гвен, стараясь поспеть за ними. - Крейг был бесплодным. Но ты только что сказал, что его сын был болен... Как у него может быть сын, если он бесплодный?
- В самом деле,- сказал Оуэн. - И какого черта он выглядит, как тот парень, который утверждал, что нашел секрет бессмертия триста пятьдесят лет назад. Я готов держать пари, они связаны между собой.
- О, Боже... Неужели это сделал Джек?- сказала Тош, почувствовав, как её нутро сковало холодом. - Джек убил Роберта Крейга.
- Я думаю, можно с уверенностью сказать, что Роберта Крейга никогда не существовало. Если Джек и убил кого-то, то это был Томас Воган. И если он это сделал... Ну, для этого, должно быть, была веская причина, - сказал Оуэн, глядя на экран. - Бессмертие – одно из нарушений законов Вселенной. Ничто не длится вечно. Есть фиксированные точки в пространстве и времени. Все умирает, в конце концов. Неважно, если это одноклеточные амебы, или город, как Помпеи, рано или поздно, всему приходит конец. Все остальное - это просто неправильно. Это природа нашего существования. Гниение и разложение плоти.
- Но ... кто, черт возьми, на нас охотился? Кто столкнул Янто с дороги, кто стрелял в нас?
- Защитники тайн Вогана. Как назвала их та женщина? «Арханис Сервиторис» - тихие наблюдатели.
- Тайное общество?- спросила Тош.
- Большая личная армия Вогана.
- Что же нам делать? - спросила Гвен.
- Сделаем то, что мы всегда делаем. Выручим Джека из беды.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
* следователь, специальной функцией которого является расследование случаев насильственной смерти.
Автор : Стивен Сэвил
Бета : Vylomy
Перевод: в процессе.
глава 1-10(20)
глава 11-14
Глава одиннадцатая.
Огонь бушевал у подножья холма. Топливные баки Ауди прорезали тишину сельской местности серией оглушительных взрывов. Огромные языки пламени поднимались к небу. Это походило на огненный дождь.
Дорога заканчивалась резким обрывом высотой в тридцать футов.
Янто не мог двигаться. Он прижался спиной к острому краю черной скалы. Он вздрогнул, когда еще один взрыв потряс машину. Жар проникал через его костюм. Небольшое движение вызывало мучительную волну боли, пронзившую всё его тело. Она отдалась в левом боку. Янто поморщился, пытаясь подтащить к себе ногу. Движение заставило его вскрикнуть сквозь стиснутые зубы.
Полосатая ткань его брюк была разорвана ниже колена. Он нерешительно исследовал рану пальцами в поисках зазубренных осколков сломанной кости. Даже самые лёгкие прикосновения обжигали. Янто заскрежетал зубами от пронзительной боли и крепко обхватил ладонями голень. Кость была не сломана, но его пальцы были в крови. Кружилась голова. Забвение искушающие нависло над ним, но, несмотря на все это, Янто яростно сражался, чтобы оставаться в сознании, отказываясь сдаться.
Он услышал звуки сирены внизу на узком металлическом мосту, ниже - кавалерия прибыла, лишь слегка запоздав. Янто хмыкнул. Болело все тело. Жгло спину. Он протянул руку, боясь того, что он мог там найти. Кусок сланца торчал из его спины, слева от позвоночника. Несколько дюймов правее, и он почти наверняка разорвал бы позвонки и оставил его парализованным. Было много крови.
Янто прислонился к скале, наблюдая, как полицейские машины собрались в круг возле пылающих обломков Ауди. Его гарнитура свалилась, когда он выпрыгивал из машины, и разбилась о скалы. Телефон остался в машине, сгорел вместе с ней. Он закрыл глаза, надеясь, что один из полицейских, взглянет наверх и увидит его, но все они были заняты горящим автомобилем. Без сомнения, они думали, что он был внутри. Его ноги онемели. Он чувствовал, как холод проникает в его тело. Было похоже именно на то, чем это и являлось – на приближающуюся смерть.
Вверху по дороге, Янто услышал шум машины, звук захлопнувшейся двери машины и медленный хруст шагов. Он подавил в себе отчаянное желание позвать на помощь. Прошло слишком мало времени - это мог быть только водитель черной Хонды. Темнота угрожала поглотить его, но он пригнулся и подтащил поврежденную ногу под сень своего укрытия. Он молился, чтобы этого было достаточно, чтобы его не было видно сверху. Его тело болело, кровоточило и испытывало резкий холод от скалы.
Он не чувствовал тепла от бушующего пламени. Боль в месте, где сланец кинжалом вонзился в его спину, была невыносима. Янто не решился вытащить его, опасаясь дополнительных повреждений. Это было все, что он мог сделать, чтобы оставаться в сознании, и, когда холод пробирался сквозь его тело, угрожая поглотить его, он знал, что либо так, либо ему конец. У него не было сил, чтобы удержаться.
Дверь машины хлопнула снова, и мгновение спустя взревел мотор. Сначала, Янто подумал, что это был выстрел, таким похожим был звук. Автомобиль наблюдателя, уехал с холма, оставив его одного. Он пошарил вокруг, взял осколок битого сланца и швырнул его со склона холма вниз. Тот раскололся на мелкие фрагменты и посыпался по склону дождём.
Шума от падающего сланца было достаточно, чтобы привлечь внимание одного из полицейских, который схватил своего коллегу за плечо и указал наверх. Они увидели его. Янто закрыл глаза и ждал, когда они спустят его в низ. Его сердцебиение громко отдавалось в ушах. Он сосредоточился на нем, используя его как якорь в море тьмы, но даже это не могло удержать его: кожа становилась холоднее и холоднее, и, на мгновение, он захотел сдаться и погрузится в темноту. Мысль была так заманчива. Это пугало его. Он сосредоточился на страхе и борьбе с коварным шепотом в темноте, взывающим к нему. Он хотел закричать, когда эти шепоты объединились в голос вины, который было очень, очень трудно игнорировать.
Янто терял сознание, отчаянно пытаясь зацепиться за реальные звуки, которые окружали его. Голоса. И в них, он услышал Оуэна.
- Пропустите, я врач!- А потом, ближе, - Мы здесь, приятель, мы здесь. Успокойся, просто слушай мой голос, попробуй сосредоточиться на нем. Гвен здесь, она рядом со мной, и Тош сходит с ума в Хабе, Джек будет в ярости. - А затем, понизив голос, Оуэн, отвернулся от него, - Он потерял много крови. Его нельзя перемещать. Одно неловкое движение, и он никогда не сможет ходить. Вот, что необходимо сделать. Я иду к внедорожнику, у нас там есть теплые одеяла. Нам нужно, согреть его, иначе у него начнется шок. Просто поговори с ним, пусть он знает, что ты здесь. Я вернусь через две минуты. Будем надеяться, что вертолет будет прямо у меня за спиной. - И он ушел.
- Ты меня слышишь, Янто? Это я, Гвен.
Он почувствовал ее руку на своей щеке. Было холодно. Очень, очень холодно.
Он попытался что-то сказать, но слова перешли в невнятные стоны. Он успел сказать, "больно", или, по крайней мере, шум в его голове походил на это слово.
- Держись, милый. С тобой все будет хорошо, ты слышишь меня? Ты будешь в порядке. Мы будем сидеть здесь с тобой, пока не придет помощь. Горные спасатели выслали вертолет, он менее чем в пяти минутах от нас. Все будет хорошо. Ты слышишь меня, Янто? Ты будешь в полном порядке. Я не позволю, чтобы что-нибудь случилось с тобой, я обещаю.
Глава двенадцатая.
- О, теперь это становится интересным, - сказал следователь Джеку, возвращаясь в комнату. - Вы не поверите, что мы нашли...
- Просветите меня,- сказал Джек.
- Технология - забавная вещь. Большой брат и все такое. Вы будете удивлены, что попадает на камеру в эти дни, и где эти скрытые глаза в небе. Мы говорим о магазинах без лицензии, перекрестках, родильных домах, светофорах, и ловушках для автолихачей. - Он положил три зернистые фотографии на стол перед Джеком. Это не давало ему покоя. - Хотите, попробовать оправдать это, Джек? Как говорится - камера никогда не лжет.
Фотографии были разложены по порядку. На первой был изображён желтый Ламборджини, несущийся на большой скорости. Камера зафиксировала сто сорок семь миль в час. Спереди сидели два человека. Учитывая величину фигур, обе были явно мужские, но из-за бликов заднего стекла было трудно разглядеть что-то еще. Вторая фотография, сделанная на долю секунды раньше, была значительно более четкой, но с низким разрешением. Джеку не нужно было смотреть на следующую фотографию. Он знал, что произошло дальше.
- Вы хотите знать, что было дальше?
Джек ничего не сказал.
- Ну, это не имеет значения, я поделюсь с Вами в любом случае. - Он положил четвертую, пятую и шестую фотографии на стол. На шестой, Ламборджини свернул с дороги. Следователь положил седьмую. На ней был изображён Ламборджини в аварии: передняя часть сложилась гармошкой от удара об огромный дуб. На восьмой, языки пламени уже начали охватывать классический спортивный автомобиль. На девятой изображался сгоревший корпус. И на десятой Джек увидел себя, пойманным камерой, когда он, пошатываясь, уходил, прочь от места аварии. Его одежда – военная шинель, брюки и рубашка - обгорели и почернели, но для всей жары ада, из которого он только что выбрался, даже на камере, было видно, на нем не было, ни царапины.
- Как я уже сказал, Джек, я думаю, вам надо многое объяснить. Не так ли?
Глава тринадцатая.
Гвен смотрела на поднимающийся спасательный вертолет. Нисходящий поток от его роторов пугал ее. На её щеках виднелись высохшие линии от безмолвных слёз. Вертолет накренился и повернул, скользя низко над сгоревшими обломками автомобиля Янто, прежде чем вновь взять курс на Кардифф.
- Итак, что будем делать?- спросил Оуэн.
- Взломаем что нибудь.
- Я думал, о посещении клиники ЭКО или биохимической лаборатории, но я – готов взломать что-нибудь. Что есть на примете?
- Ведь с ним всё будет в порядке?
- Он в хороших руках,- сказал Оуэн.
Она посмотрела ему в глаза.
- Это не то, о чём я спросила. Перестань быть врачом, и побудь другом, Оуэн. Скажи мне, что он будет в порядке. Ты сделал это для Тош, теперь сделай это для меня!
Он взял ее руки в свои, и очень медленно и очень серьезно сказал:
- Он да. А ты?
- Я ... я не знаю. Это безумие, не так ли? Я имею в виду, я в порядке, на мне не царапины, но все меняется. Одно дело бегать искать инопланетные технологии и прочие «Секретные материалы», но сейчас всё по-другому. Это слишком личное. Это когда тебе не всё равно. Это друзья и близкие. Это..., - она указала вверх на красное пятнышко в небе, уже исчезающую точку за горизонтом, -... это Янто там!
- Тебе не всё равно,- сказал Оуэн с удивительной нежностью. - Из всех нас, ты заботишься, Гвен. Тош может прятаться в своей науке, и Джек …Ну, Джек ведёт себя, как дерьмо, в большинстве случаев, ничего не рассказывает, не пускает нас в свою голову, будто мы мысли умеем читать, я просто сволочь, но ты, Гвен. Тебе нужно заботиться. Так ты справляешься со всем этим. И это замечательно, потому что мы нуждаемся в твоей заботе - так ты можешь напомнить нам, что среди всех этих удивительных вещей, есть реальные люди, которые нуждаются в нас. Нам нужно постоянно слышать, что это не все: воскрешающие перчатки и машины призраков - речь идет о человеческих жизнях, что гораздо важнее всех этих вещей. А это так легко забыть.
- Как ты можешь быть в этом уверен? Вещи, которые мы преследуем, не сидят обычно дома, разыгрывая счастливую семью. Они не имеют сверхсекретных укрытий, где планируют конец света со своими злыми друзьями. Они не заботятся. Они не обременены подобными чувствами.
- Ты действительно думаешь, что это тебя обременяет? В самом деле? - Оуэн покачал головой, не веря её словам. – Тебе не все ровно, и это больно. Это не делает тебя слабой, Гвен. Это то, что делает тебя сильнее. Вместе мы – сила, мы можем многое, все остальное ерунда. В одиночку мы ничего не значим. Тебе нужно еще лирики, или поставим точку?
- Ты недооцениваешь себя, Оуэн. Ты больше, чем просто сволочь. Ты невыносимо самодовольный. Особенно, когда думаешь, что ты прав.
- Я отказываюсь обращать внимании на Ваши намёки о том, что я не всегда прав, Мисс Купер.
Гвен рассмеялась.
- Куда теперь? Клиника ЭКО или лаборатория?
- Очевидно, что кто-то в клинике не хочет, чтобы что-то предалось огласке. Там сейчас полиция, и даже если оно там было, почти нет шансов, что оно будет там сейчас.
- Вечно полиция портит все наши планы, - согласился Оуэн.
- Да, не следует сейчас зацикливаться на этом. Зато, по крайней мере, в биохимической лаборатории, мы можем надеяться, что мы на один шаг впереди в игре, но это с большой натяжкой. Я не вижу другой причины для кого-то, чтобы организовывать диверсию с вертолетом.
- Что помимо обычных мотивов? Любовь, ненависть, шантаж, спите с женой лучшего друга за его спиной, или лучший друг с вашей женой, деньги, слишком много вещей, не достаточных вещей, маленькие грязные секреты, бла-бла-бла; да, действительно, нет других причин, чтобы взорвать вертолет.
- Следовать за подсказками - это все что мы можем сделать.
- Лаборатория, стало быть. Посмотрим, смогла ли Тош найти адрес,- Оуэн набрал номер. Он ходил взад и вперед, пока разговаривал, подпрыгивая на носках и круто разворачиваясь каждый раз. Внутри него скопилось столько подавленной энергии, жаждущей вырваться на свободу. - Тош? Да, он в порядке. Он пробудет в больнице некоторое время, но он крепче, чем кажется. Он сказал мне, что дамам нравятся шрамы, это правда?- Оуэн засмеялся. - Ну, тогда я позабочусь о том, чтобы мне тоже достался один такой, а? Так что у тебя есть для нас?
Наступила долгая пауза, пока он слушал, прерываясь иногда на "угу" и "ты шутишь”.
- Они сообщили, о краже вчера? Эти ребята всегда на один день впереди нас. Не говори мне, я угадаю, что пропало. Редкая археологическая находка, не так ли? Ну, разве это не просто невероятное совпадение? Спасибо, Тош, - Он повесил трубку и повернулся к Гвен. – Ты всё слышала?
- Да уж, действительно на один шаг впереди игры.
- Нет, кроме шуток. Я не знаю как ты, но мне надоело гоняться за собственной тенью.
- Мы для них всё упрощаем,- сказала Гвен. - Мы на все реагируем. Сначала мы реагируем на катастрофу вертолета, затем Джек исчезает, что приводит нас в клинику ЭКО, и мы вынуждены реагировать на убийства. Мы никогда не задерживаемся в одном месте достаточно долго, чтобы подумать. Мы не ведем расследования - мы преследуем их тени, в то время как должны быть впереди собственной.
- Что ты думаешь?
- Ничего, но нам нужно переиграть. Кто бы они ни были, они играют слишком хорошо. Они знают нас и как мы думаем.
- Может быть, нам просто нужно немного удачи.
- Да поможет нам Бог, тогда, - сказала Гвен, и тут она толкнула его. - Я знаю. Мы смотрели на все это не с той стороны. Мы начали с ложных предположений. Мы принимали это как само собой разумеющееся, что все идет к катастрофе вертолета, но что если это не так? Что, если истина скрыта в жертвах, а не в каком - то артефакте? Ты сам сказал, минуту назад, что мы слишком увлеклись гаджетами. Это не всегда адские ловушки и разломы, иногда это просто состояние человека. Посмотри на жертвы. Кто из них выделяется? Кто не вписывается?
- Парень с деньгами, - сказал Оуэн, без запинки, как будто это был самый очевидный вывод в мире. - Роберт Крейг.
- Роберт Крейг. Почему не политик, Уолбриддж? - предположила Гвен.
–Потому что не за ним пошёл следом Джек. Все началось после того, как Джек увидел катастрофу вертолета в новостях. Следующая вещь, которую мы знаем, Джек арестован, и Крейг мертв.
-Ты думаешь, что он это сделал?- спросила Гвен с сомнением.
- Конечно, нет. Джек не убийца. Это, конечно, не мешает ему быть в центре паутины. Это совершенно другой вопрос. Но, что же заставило Джека вмешаться? Что же он нашел, зачем отправился к Роберту Крейгу?
- Телефонные звонки,- сказала Гвен. Из клиники ЭКО ему позвонили в три часа утра. Есть только одна причина, чтобы перезвонить в такой поздний час. Сказать ему что-то важное.
- Бинго. А два часа спустя, Роберт Крейг мертв. Так что должно быть, что-то очень важное.
Глава четырнадцатая.
Тошико Сато приняла слова Джека близко к сердцу и делала то, что хорошо умела. В тишине Хаба раздавались только два звука: журчание стекающей по скульптуре воды и отрывистый стук ее клавиш. Toш открыла базу данных заведённых уголовных дел и проверила её. Вскоре она нашла то, что искала, все больше воодушевляясь металлическим голосом центрального компьютера.
Ей нравился его голос, когда она нервничала. Он придавал машине иллюзию человечности, несмотря на свое явно инопланетное происхождение. Она даже стала думать о нем, как о друге. Она двигалась быстро через стяжки данных, копая глубже. Она точно знала, что искала. Доказательства, спрятанные в клинике Чару.
И они были там, в компьютерах, практически ждали, чтобы их нашли. Она удовлетворённо улыбнулась. «Управление уголовными расследованиями» Кардиффа конфисковало жесткий диск, принадлежащий Меган Брук и двум ее сотрудницам, в придачу с научно-исследовательскими материалами из клиники Чару, и ввело их в компьютер судебной экспертизы для исследования. Джек ясно дал ей понять, что ей необходимо заполучить в свои руки эти жесткие диски.В них заключалось что-то, стоящее того, чтобы убить.
Тош быстро отредактировала на экране подробности, меняя адрес доставки трёх жёстких дисков на слегка запущенный туристический офис наверху.Она назначила доставку на вечер, а также включила камеры безопасности, чтобы она могла подбежать к столу, когда они приедут. До тех пор ей оставалось только ждать.
Она записала имя Томаса Вогана на бумажке рядом с клавиатурой - алхимика, чью фальшивую могилу нашли археологи. На автомате она набрала имя Томаса Вогана в базе данных уголовных дел, не задумываясь, и получила сорок семь дел, начиная от мелкого воровства до вымогательства и подстрекательства. Ни одному из преступлений, конечно же, не было пятисот лет. Она попробовала подойти к вопросу с другой стороны и вошла в систему, Кардиффского университета, в поисках базы данных журналов. Она повторила запрос, уточняя ее поиск с помощью ключевого слова 'алхимия", чтобы отсеять ненужные совпадения по имени и фамилии. На этот раз, ее запрос выдал семь статей. Только три из них были отсканированы и введены в компьютерную систему. Четыре других были на библиотечных полках.
Она прочитала первую. В ней не было ничего, помимо биографических записей про выдающегося алхимика Уэльса. Она просмотрела то немногое, что она могла: голые факты о жизни Вогана. Вместе со своим братом, Генри, он родился в приходе Святой Бригитты в городе Ньютон в 1621 году. Он посещал колледж Иисуса, Оксфорд, прежде чем стать ректором в Лансанфрейде, после чего его исключили за политическую предвзятость . Его смерть в 1666 году казалась совершенно ничем не примечательной - от вдыхания паров ртути во время эксперимента. Единственное упоминание об алхимии было вскользь: случайная ссылка на возможность того, что Воган был человеком, стоящим за работами Евгения Филалета. В конце статьи располагалась небольшое размытое изображение самого человека. Воган был похож на тощую версию короля Карла I, с кудрями спаниеля, безвкусными усами, и викторианской бородкой. Тош распечатала скан и отложила его в сторону под аккуратно сложенные ручки на её столе.
Вторая статья была немного более интересной, так как автор коснулся уголовного процесса, начатого Эдвардом Болнестом. Но вместо доклада с холодными, сухими фактами судебного разбирательства, он переключался на полеты фантазии. Чем больше она читала, тем больше это напоминало сказку. Адвокаты, ссылаясь на распространенные суеверия того времени, утверждали, что Воган заключил сделку с дьяволом в обмен на темные желания своего сердца. Цитируя слова Вогана, которые тот привёл в свою защиту, «он долго странствовал в поисках философского камня». Это было единственное, что он сказал в свою защиту, - он не сожалел о содеянном, а сожалел о том, что не смог довести дело до конца. Что не было никакого химического ключа к вечной жизни. Статья закончилась ироническим предположением, что Воган умер от работы над проектом, предназначенного для продления жизни.
Третья появившаяся статья, на первый взгляд, не имела ничего общего с интересующим ее Томасом Воганом. В ней была совсем другая история. Автор: Диана Воган написала её более чем двести лет спустя после смерти самого человека. «Воспоминания бывшей палладистки» повествовали о практике поклонения дьяволу. Диана Воган заявила, что является потомком Томаса, а также обладает семейными документами, которые доказывают, что среди прочих чудес, Воган, был заговорщиком и розенкрейцером, заключившим договор с Люцифером и основавшим сатанинское общество, известное как - «Тихие наблюдатели», или «Скрытые спасители», в зависимости от интерпретации переводчика. Даже если это не могло помочь им в деле, чтение было более чем занимательное.
глава 15
Глава пятнадцатая.
Биохимический научно-исследовательский центр был частью университетской больницы, в значительной степени финансируемой за счет гранта от Агентства по охране окружающей Среды. Огромные зеркальные двери были плотно заперты и охранялись считывателями отпечатков пальцев. Старомодный охранник сидел за стойкой регистрации, погруженный в спортивные страницы. Он оторвался от своего чтива и поднял взгляд, когда они подошли к двери.
Гвен достала свое старое полицейское удостоверение, и хлопнул им по стеклу. Охранник поднялся из удобного кресла и побрел к двери. Он прищурился, глядя сквозь стекло.
- Могу я вам чем-то помочь? – его голос звучал приглушенно, Гвен едва могла разобрать слова.
- Для начала впустите нас, - сказал Оуэн.
Мужчина вбил буквенно -цифровую последовательность на кодовом замке двери, и она распахнулась. Стёкла разъехались со звуком, напоминающим резкий вдох. Оуэн и Гвен вошли в кондиционированную прохладу вестибюля. Передающаяся по радио музыка приветствовала их успокаивающим тональным танцем Баха. Больничная обстановка.
- Чем я могу помочь вам, офицеры? - спросил охранник еще раз. Он выглядел как ночной сторож, со своей газетой свернутой под рукой, и немного кривой фуражкой. Несмотря на работающий кондиционер, на его подмышках виднелись пятна пота.
- Поступило сообщение о краже в три ночи. Мы хотели бы поговорить с теми, кто отвечает за отдел, где хранятся артефакты из Ньютона.
Охранник переминался с ноги на ногу, пряча глаза. Оуэн тем временем обвёл взглядом дорогую систему безопасности и якобы непроницаемые двери с их сканерами отпечатков пальцев и карточки исключительного доступа, и улыбнулся дискомфорту человека.
- Э ... Это отдел Эллы Контис. Третий этаж. Вам необходимо зарегистрироваться у стойки ресепшена для прохода внутрь. Я позвоню, сообщу Мисс Контис, что вы здесь.
- Вы очень любезны, - сказал Оуэн, пряча иронию в своём голосе, чтобы человек не понял, что его дразнят.
В вестибюле наблюдалось любопытное сочетание хай-тек индустрии и университетской потертости. Там располагался зал ожидания с качественными кожаными креслами вокруг журнального столика, покрытого копиями «New Scientist» и другими отраслевыми периодическими изданиями. Та же двойственность наблюдалась и в системах безопасности. Сенсоры для отпечатков пальцев и пуленепробиваемые стёкла, а за ними причудливая фигура доброго, всеми любимого дяди, похожего на ночного сторожа.
Оуэн смотрел по сторонам, пока он шел по полированной под мрамор плитке в приемную. Там была небольшая веб-камера, наряду с более традиционной гостевой книгой. Скажите «сыр»! - сказал охранник, засняв Оуэна прежде, чем тот успел осознать, что происходит.
Камера поймала его с открытым ртом, его лицо исказилось посреди слова: "зачем?" Мгновение спустя, охранник напечатал пропуск и заламинировал его . Оуэн прикрепил пропуск к карману рубашки и решил подождать в одном из кожаных кресел. Он положил ноги на стеклянный столик.
- Вы следующая, мисс.
Гвен удалось улыбнуться как раз вовремя. Вручая ей пропуск, охранник сказал:
- Подождите немного. Я позвоню Мисс Контис. Там автомат прямо за углом, если вы хотите пить. Кофе ужасный.
- Спасибо, я не хочу пить,- сказала Гвен и оставила его.
В итоге, им пришлось ждать почти пятнадцать минут, пока ученая не появилась из лифта. Она заторопилась прямиком к ним, похожая на нечто из оперы Гилберта и Салливана - хрупкая фарфоровая кукла с толстым слоем макияжа. На ней был дорогой костюм в полоску, который следовал за каждым изгибом ее миниатюрной фигуры, подчеркивая, где должен подчеркнуть, льстил, где лесть не требуется. На тот момент в холле раздавалось всего два звука - стук ее каблуков, и мягкий шелест дорогого материала.
Оуэн поднялся из кресла и встретил ее на полпути.
- Оуэн Харпер,- сказал он, протягивая руку.
Элла Контис взяла ее и кратко крепко пожала. Ее рука была холодной.
Оуэн глубоко вдохнул. Клайв Кристиан, №1. Запах был изысканным. В сочетании с ее кожей, это было опьяняющим.
- А это, - сказал Оуэн - Гвен Купер.
- Раймонд сказал, что вы из полиции, - сказала Контис, голосом столь же четким и культурным, как и ее безупречно сшитый на заказ костюм.
- Не совсем из полиции. Мы Торчвуд. Спецотдел,- сказала Гвен, принимая протянутую руку женщины.
- В самом деле? Почему спецотдел заинтересован в безобидной краже из университетской больницы? Ведь речь идёт не о биохимическом механизме в руках не тех людей. Никто в Кардиффе не собирается требовать выкуп за несколько разложившихся пергаментов...
- Это то, что, мы надеялись, вы могли бы рассказать нам, - вмешался Оуэн
- Прошу прощенья?
- Мы только что вернулись из Ньютона и видели могилу, где были найдены документы. На самом деле мы пытаемся разобраться, почему кто-то готов убивать, чтобы сохранить свои секреты под замком.
- О. Надо же. Все это звучит очень... таинственно. Но я не знаю, как я могу помочь, я боюсь. И если это была их цель ... Ну, они были не совсем тщательны в своём поиске. Было сделано большое количество цифровых фотографий каждого пергамента, для перевода, в то время, как мы работали над реконструкцией и сохранением оригиналов.
- Они все еще у вас? - спросила Гвен.
- О, да. Я могу показать их вам, если вы думаете, что это поможет?
- Пожалуйста, - попросила Гвен.
Лифт выглядел лучше, чем квартира Оуэна на берегу залива . Плоский экран телевизора, показывал постоянно меняющимся фракталы*, скользящие по видимому спектру, и передающаяся по радио музыка: на этот раз звучал Pulp - бессмысленные мелодии, лишенные текста. Поездка на третий этаж заняла несколько мгновений.
Двери лифта открылись перед серыми стеклянными дверьми коридора. За стеклом располагался целый ряд лабораторий. Учитывая поздний час, вокруг было очень мало лаборантов в белых халатах .
–Неплохо вы тут расположились, - заметил Оуэн, когда Элла Контис открыла дверь в стеклянной стене.
- О, это просто архивные хранилища. Все самые интересные вещи находятся наверху,- сказала Контис, указывая на потолок.
Оуэн снова уловил запах ее духов, когда он прошел мимо нее в комнату. Три белых ровных ряда, выстроенных плохо освещенных фото-стеллажей. Был маленький белый шкаф, у окна. Больше в комнате ничего не было.
- Садитесь, пожалуйста, - Она достала три коробки с негативами из шкафа, поставила их на штыри, прикрепленные к краю стола, а затем промотала их, чтобы найти изображение, которое она искала. Подсветка вернула негативы к жизни, она положила небольшой оптический увеличитель, над ними, чтобы Оуэн мог разобрать детали.
- Так, что у нас здесь?
Контис придвинула кресло и села за стол напротив него. Гвен придвинулась ближе чтобы всё разглядеть.
-Это протокол работы с какими-либо поврежденными реликвиями. Здесь фото оригинала, а здесь уже после восстановления, чтобы мы могли оценить повреждения. В этом случае, оригинал рукописи находятся в таком состоянии распада, что мы уже очень мало можем сделать, чтобы спасти то, что от него осталось. Большая часть оригинального материала, к моему сожалению, потеряна навсегда. Вы должны помнить, о пергаментах не заботились. Гроб был запечатан, но он не защищен от стихии. Влага попадала внутрь в течение многих лет. К тому времени, когда они были обнаружены, даже уцелевшие листы были так сильно повреждены, что больше походили на массу целлюлозы.Что бы они ни содержали, многие фрагменты потеряны.
Действительно, изображения под увеличением выглядели, больше как древесная кора, чем страницы книги.
- В течение пяти лет, нам, возможно, удалось бы разгадать тайну оригинала, по крайней мере, частично. Мы были в процессе выполнения нескольких глубоких сканирований, рентгеновские лучи - сейчас хорошая технология, отдельные слои можно очистить. Конечно, без оригиналов, мы ничего не сможем. Ужасно, потому что, очевидно, рукописи Ньютона обещали довольно, уникальную возможность заглянуть в мышление практикующего алхимика, особенно с такой красочной репутацией среди ученых.
- Как так?
- Для Вогана они были частью игры. Но их было так много. В том, что мы восстановили, мы нашли несколько, казалось бы, бессмысленных сообщений, спрятанных в рукописи. Он был шутником, - Она поменяла слайд. Теперь, вместо листов коры, они смотрели на освещенные страницы латинской рукописи. - Сначала мы думали, это бред, написано дрожащей рукой или никчёмным писцом, но, как вы видите, написание разъединено. Несколько записей были чуть-чуть выше строк основного текста.
- Да,- согласился Оуэн, напрягая глаза, чтобы разглядеть едва заметные различия.
- Мы думали, что, может быть, там есть второй слой со смысловым текстом - возможно, код, который мог обнаружить только просвещённый. Это не редкость - провозить зашифрованные секреты в таких трактатах. Например, на этой странице, большие буквы не латинские. То, что мы считали, просто сборищем случайных букв, на самом деле является вариантом валлийского, на котором говорили в долинах в то время. И, говоря об этом в прошедшем времени, я имею в виду, что лингвист, который работал над станицами, твердо уверен, что существуют тонкие различия между письменной и устной формами в наши дни. Воган намеренно маскировал текст, добавляя сложности, чтобы запутать ярых ученых.
- Если это был Воган.
- О, я не думаю, что могут быть большие сомнения,- сказала Контис, меняя слайды снова.
- Итак, что же там написано?- спросила Гвен.
- Ну, в вольном переводе, можно сказать, «общие секреты для просвещенного, в противном случае, скрыть от слепого». Ничего более осмысленного, боюсь. Но я подозреваю, что остальная часть рукописи была действительно заполнена этими так называемыми «скрытыми тайнами». То малое, что нам удалось расшифровать, похоже на трактат об алхимии... Вы знаете, что это значит?
- Да,- сказала Гвен.
- Поврежденные страницы, содержащие, в частности, алхимические формулы.
- Вы имеете хоть малейшее понятие, как можно использовать эти формулы?
Контис усмехнулась:
- Ха! Да. Золото для дураков.
- Философский камень?- сказала Гвен.
На лице Контис отразилось нескрываемое удивление.
- Очень хорошо, Офицер Купер. Что заставило вас так думать?
- Это, кажется, сейчас популярная тема.
- Все это чепуха, конечно. По крайней мере, древние алхимики верили.
- Таким образом, вы думаете, что кто-то, возможно, нашел ключ к долголетию?
-Это не исключено, не так ли? Мы можем лечить болезни, которые раньше были смертельными. Мы можем воспроизводиться без полового акта. Мы можем дублировать клетки и создать копию овцы в лаборатории. Мне кажется, что многое из того, о чем эти люди мечтали, наука к нашему дню осуществила.
- Все это звучит вполне разумно, если вы так ставите вопрос, - согласилась Гвен.
Оуэн прочел первые строчки. Они провозглашали «первенство руки писца в этот божий день». Но в свете последних событий его больше заинтересовала строчка, располагавшаяся гораздо ниже на странице. Он не мог быть уверен в интерпретации, но он прочитал это как «непорочное дитя несет факел человечества, освещая века». Для Вогана «непорочное дитя» было чудом религиозных пропорций. Он не мог знать, что ученые, в конце концов, сделают это, но он почти наверняка смел мечтать о такой возможности. Это-то и внушал им археолог . Как мог человек, посвятивший свою жизнь биологическим учениям, воспринять этот новый бесполый мир? Наверное, отчасти он испытал бы гордость, учитывая то, что он был прав, предполагая возможность этого много столетий назад.
- Давайте пройдем в мой кабинет?- предложила Контис.
Они последовали за ней снова. Глубоко в стеклянном лабиринте в углу располагался кабинет. Она все время говорила, пока они шли, но мысли Оуэна уносились к ее аромату, к форме тела, как покачивались ее бедра, а также к более интересным развлечениям. Судя по звучанию её имени, у неё были греческие корни , но ничто в её внешности, помимо чёрных волос, этого не предполагало.
Контис опустилась в кожаное кресло с высокой спинкой. Было видно, что в своём офисе она чувствовала себя свободно. Оуэн быстро оглядел комнату, мало что казалось ему интересным, и как он и предполагал никакой реальной подсказки о ее обитателе. Как и в лабораториях, в комнате не было ничего личного.
- Могу я предложить вам что-нибудь? Выпить? – спросила Элла Контис, поворачиваясь в своем кресле к небольшой витрине, которая была преобразована в импровизированную кухню с чайником и треснутыми чашками, чаем в пакетиках и сухим молоком. Она наклонилась вперед. Небольшое движение показалось на изображениях камер видеонаблюдения, поскольку они прошли по лабораториям и обратно в вестибюль.
Оуэна сразу понял, что-то не то с картинкой. Ночного охранника не было на месте. Изображение переместилось к следующей камере. На нём большую часть экрана занимал Раймонд , хотя его мундир был единственным ключом к разгадке его личности. Охранник лежал на спине рядом с лифтами, в огромной луже крови вокруг его головы. Половина его лица исчезла, размозжённая пулями. Это выглядело нехорошо, даже через фильтр камеры безопасности.
Прежде чем он успел предупредить одну из женщин, стеклянные стены углового офиса Эллы Контис разлетелись вдребезги, и ее голова превратилась в красную розу крови и костей. Это было внезапно, шокирующие и дико. Раздался мощный шум, когда смерть ворвалась в стерильные пределы комнаты.
Оуэн отреагировал инстинктивно, хватая Гвен за плечо. Он толкнул ее на пол за секунду до того, как упал сам. Вторая пуля кашлянула в кирпичной пыли, когда вошла в стену на уровне его головы. Оуэн бросился под стол Контис. Он увидел, как хорошо отполированная пара мужских ботинок переступила через осколки стекла. Фрагменты хрустели под кожаными подошвами.
Тяжело дыша, Оуэн сунул руку в карман кожаной куртки за пистолетом, но вспомнил, не взял его с собой. Гвен. Она встала на одно колено, прицелилась, и выстрелила три раза. Первая попала убийце высоко в грудь, чуть ниже правого плеча. Вторая вонзилась ему в горло, а третья пронзила ему висок. Он был уже мертв, прежде чем рухнул на пол.
Ни один из них не осмелился шевельнуться. Оуэн напрягся, чтобы услышать что-либо после выстрелов. В ушах зазвенело. На протяжении нескольких секунда тишина казалась слишком громкой.
Гвен поднялась с корточек и метнулась вперед. Она выглянула в коридор.
- Чисто.
- Господи, - пробормотал Оуэн, вставая на ноги. Он прошел сквозь разбитое стекло и присел рядом с мертвым человеком. Его лицо навсегда застыло в маске боли и удивления. Короткие черные волосы - военная стрижка. Никаких шрамов. Была татуировка на запястье. Оуэн видел нечто подобное раньше, еще в склепе. Это было не совсем то, но сходство выходило за рамки совпадения. Было что-то в нем - немного знакомое.
- Ты видела этого парня раньше?
Гвен вернулась и встала рядом с трупом. Она покачала головой.
- А что? Ты узнал его?
- Нет. - Но он не был уверен в этом. Оуэн встал на колени и пошарил по карманам убитого. Они были пусты. - Ни бумажника, ни удостоверения личности, ни обручального кольца или других украшений.
- И вряд ли его библиотечный билет запрятан в его обуви?- сказала Гвен. Она не убирала свой пистолет.
- Я бы не надеялся.
- Думаешь, он один?
- Не стал бы на это рассчитывать.
- И что же нам теперь делать?
- Мы узнаем, кто, черт побери, только что пытался убить нас
- Звучит, как хороший план. Может быть, отвезем его в Хаб, проверим ДНК, сделаем снимок челюсти, и тому подобное.
- Или еще лучше,- сказал Оуэн, доставая мобильный телефон из кармана и набирая Тош.
- В конце концов, мы тут застряли в Центре Параноиков. - Он кивнул на изображения на мониторе. Гвен хотела что-то ответить, но он перебил ее. - Тош? Можешь поколдовать над информационными системами клиники? У них есть датчик отпечатков пальцев на двери, он записывает всех, кто приходит и уходит. Эти отпечатки хранятся в виде файлов изображений где-то в сети. Мне нужно знать, кто входил в здание за последний час или около того.
- Дайте мне минуту,- ответила Тош. Тишину заполнил стук её пальцев о клавиатуру. Это было глубокое молчание, как будто близость смерти подавляла звуки.
- Вот и я, - сказала она мгновение спустя. - Ты прав, есть визуальный показатель. Нет перечислений за последний час, я могу просмотреть весь день, если это поможет?
Такой ответ озадачил его. Это могло означать только одно. Кто бы это ни был, лежащий мертвый у его ног, он сидел в ожидании, зная, что они в конечном итоге окажутся в Биохимическом исследовательском крыле университетской клиники. Он знал, в каком офисе, они будут сидеть и, по всей вероятности, слышал каждое слово их разговора, чем они поделились с Эллой Контис. В тот момент, Оуэн понял, почему они не украли фильмы - потому что они хотели что-то оставить, чтобы заманить свою жертву в лабораторию.Осознания заставило его чувствовать себя, как жук, пойманный в центре паутины.
Он взял оружье у убитого.
- Да, пожалуйста,- Гвен вышла и зашагала по коридору.
- Хорошо, - сказала Тош после минутного молчания, - сто сорок семь человек были зарегистрированы, когда входили в здание, но только сто сорок покинули здание в течение последних двадцати четырех часов.
Оуэну не нравилась математика. Сосчитав охрану, самих, Контис и мертвого человека, осталось два человека пропавших без вести. Он поднял два пальца к Гвен. Она кивнула в знак своего понимания. – Идем.
- Все числятся сотрудниками университета, как и следовало ожидать. Трое из них не попали в систему университета.
- Это те самые ребята, которыми я интересуюсь, - Оуэн встал рядом с дверью. Он посмотрел вниз, по коридору, а затем вернулся к лифту. Он что-то услышал. В давящей тишине раздался неожиданный звук. Оуэну потребовалось мгновение, чтобы понять, что это. Звонок . Сигнал дверей лифта на первом этаже.
- Нет данных в базе данных уголовных дел, ничего в военном регистре. Погоди...Вот оно. У нас есть один положительный результат. Кристиан Ван Карло. Ммм... Хорошо... родился в Италии, проходил службу с коалиционными силами в западном Судане, был частью скандала в Дарфуре, в результате его уволили из армии в августе 2003 года. Вот только через несколько месяцев после начала конфликта ... Секунду. Я проверю это с помощью базы данных социальной безопасности... Вот оно, в 2004 году он был завербован секретной группой «Азуриус».
- Я слышал о них, они специализируются на переговорах с заложниками, но это штука, верно?
- Регистрационная палата зарегистрировала дело о ценных бумагах на Ближнем Востоке, так что я бы сказала, что, наверное, ты прав, но суть в том, что «Азуриус» является подставной компанией: оффшорные счета, сделки. В фонде даже были подняты вопросы об их участии в конфликте в Дарфуре. Большинство акционеров указаны как "Крейг Холдинг", которая в свою очередь принадлежит... Ну, так, так. Никто иной, как наш хороший друг, недавно погибший Роберт Крейг.
- Тош, ты прелесть, не забывай это, - Оуэн положил трубку. Гвен высунула голову из-за угла, её палец прижался к губам. Она указала в другую сторону коридора. Он аккуратно вышел. Абразивный звук матового стекла, под его ногами, когда оно врезалось в полированный пол, был громким в тишине. Он махнул рукой, направляя Гвен вперед. Плечо к плечу они обогнули угол. Оуэн, высоко направил своё оружие, Гвен пригнулась, огибая угол, прицеливаясь. Там никого не было .
- Лифт или лестница?
- В лифте мы будем уязвимы. Но, по логике, любой, даже с половиной мозга, будет ждать нас поднимающихся по лестнице или по пожарной лестнице,- сказала Гвен.
- Ну и что? Они не смогут охватить все выходы.
- Нет. Один человек может следить на мониторе в вестибюле за лифтом и лестницей.
- Может быть.
- Другой охотится нас.
Оуэн кивнул.
- Таким образом, остается пожарная лестница .
- Мне нравится, как работает твой мозг, офицер Купер. Идем.
Гвен быстро двигалась вперед, пригибаясь. Планировка этажа была достаточно проста - прямоугольник полный офисов и лабораторий. Пожарная лестница была в одном из углов. Стеклянные стены делали видимым каждый угол, в результате делая их уязвимыми. Оуэн повторял движения Гвен, делая их, таким образом, меньшей мишенью. Каждые несколько футов, он бросал тревожный взгляд через плечо.
Рефлекс спас ему жизнь. Он услышал приглушенный звук, когда завернул за угол между пожарной лестницей и лифтами, и бросился на пол лицом вперед. Стена за его спиной взорвалась, стекло разлетелось. Оуэн поднялся, стряхивая с ладоней разбитое стекло, и снова побежал, тяжело дыша между ударами сердца. Его руки оставили кровавые разводы на рукоятке, после того, как он потянул за рычаг пожарной безопасности. Секунды спустя зазвучала сирена. Ночной воздух ударил ему в лицо. Он перепрыгивал разом через две-три ступеньки. Гвен неслась впереди него, спускаясь вниз, пролёт за пролётом.
Стрелок показался в дверях над ними, как черная смерть, бросая тень на их спины. Пуля срикошетила от металла перил в нескольких дюймах от пальцев Оуэна. Он отдёрнул руку, спотыкаясь вперед. Импульс, страх и тяжесть крутили его тело в неуклюжий пируэт. Другая пуля попала в металл лестницы за ним, когда он свернул на очередном пролёте.
Насмешливый голос стрелка донесся до них, пока тот общался с кем-то по рации, убеждаясь в том, что третий человек был на месте, чтобы отрезать их. Оуэн ударился спиной в бетонную стену, когда еще один приглушенный хлопок сказал ему о том, что стрелок уже начал еще один раунд. Одним пролётом ниже Оуэна, Гвен начала отстреливаться .Он не видел, куда пришелся выстрел. Ему было все равно - он не попал в него.
- Беги к машине .
Гвен посмотрела на него, кивнула и приготовилась к резкому прыжку.
Он достал оружие убитого, и кивнул вниз Гвен.
- Беги! - он оттолкнулся от стены, и выстрел шесть раз подряд заградительным огнем . Его не волновало, куда они попали; этого было достаточно, чтобы убрать стрелка от двери, и дать Гвен время.
Она побежала. Прежде чем Оуэн закончил про себя считать до десяти, стрелок появился снова, большая часть его тени заполнила дверной проем. Недолго думая, Оуэн снова выстрелил. Пуля попала в запястье стрелка, вырыв оружие из его рук. Человек упал на колени, крича, в то время как пистолет пронесся по металлическому краю пожарной лестницы.
Оуэн не стал дожидаться, пока стрелок снова поднимется на колени. Он ринулся с последней ступени металлической лестницы и побежал через стоянку к черному внедорожнику. Гвен была уже внутри и двигалась ему навстречу, пока он проделал полпути. Пассажирская дверь распахнулась, когда она резко развернулась . Он бросился внутрь.
- Пригни голову!- рявкнула Гвен, вдавив педаль акселератора в пол, прежде, чем он закрыл дверь. Мужчина возник перед нею, с автоматом в руках. Она повернула руль вправо, сжигая резину. Преступник успел выстрелить залпом по внедорожнику, но промахнулся. Гвен не притормозила. Внедорожник врезался в барьер на скорости шестьдесят миль в час, вырвав его с корнем. Когда они выехали на открытую дорогу, спидометр показывал сто.
- И ты жалуешься на мое вождение? - Оуэн тяжело дыша, плюхнулся в кресло.
- Пристегнись
глава16-17
Глава шестнадцатая.
- Позвольте мне сказать вам, о чем я думаю, Джек. Поправьте меня, если я ошибаюсь. - Следователь подошел к стеклу тонированного зеркала. Он говорил, не оборачиваясь, как будто собственное лицо привлекало его. - Вы разбили автомобиль намеренно, и это довольно очевидно из-за отсутствия тормозного следа, вплоть до столкновения. Вы не потеряли контроль. Не было борьбы с рулем, ни отчаянного давления на тормоза. Вы, направили автомобиль в дерево. Ну, как у меня получается угадывать?
Джек удивленно приподнял бровь, но снова ничего не сказал.
- Чего я не понимаю, так это, почему. Под всем этим срыт какой-то мотив. Но это все ровно выясниться достаточно скоро, и я узнаю, так что я не слишком волнуюсь. Всё тайной становится явным, рано или поздно. Кроме того, давайте придерживаться того, что мы знаем. Вы выбрались из машины за мгновение до того, как она запылала огнем, и вы просто стояли там. Вы не сделали ничего, чтобы попытаться помочь Крейгу. На самом деле, если вы действительно посмотрите на фотографии, можно даже подумать, что вы стояли на страже, чтобы он не выбрался собственными силами. Вот история, рассказанная в этих фотографиях. Теперь, это выглядит не очень хорошо, не так ли, Джек?
- Это интересная теория, ваша правда, - сказал Джек, наконец. - Но если бы я хотел его смерти, то я, конечно, мог бы просто сломать ему шею? Зачем весь этот театр? К чему такой риск? Понимаете, когда я смотрю на эти фотографии, я не вижу историю, которой вы пудрите мне мозги. Даже частично. Но тогда, фотографиям нужны объяснения, не так ли?
- Так что вы видите, Джек? Просветите меня.
- Дело не в том, чего я не вижу. Дело в том, чего я не чувствую от фотографий, чего я не слышу.
- Это должно быть интересно ...
- Ну, во-первых, я не слышу сигнала в блоке двигателя. Двигатель тикает прямо перед тем, как он взрываются, как предупреждение. Мало того, я не чувствую запах бензина, утечки из топливопровода. Когда я смотрю на эту серию снимков, я вижу человека, ошеломленного и растерянного, в результате несчастного случая. Когда он карабкается, освобождаясь от обломков, он слышит этот звук, похожий на тиканье бомбы, и чувствует запах из разорванного топливного провода. На мгновение он застывает в ужасе. Прежде, чем он может перетащить своего друга, освободив от обломков, все взорвется. То, что я вижу - это человеческая слабость, а не признание в убийстве.
- Все это хорошо,- сказал следователь, отворачиваясь от стекла,- кроме одной маленькой детали. Штамп времени показывает, что прошло четыре минуты между моментом удара и взрывом. Вы стояли над бессознательным Робертом Крейгом – как судья, присяжный и палач - в течение двух минут. Это не минутная слабость, Джек, это хладнокровное убийство, все просто и ясно …
Обвинение повисло в воздухе.
- Ах. Но это не так. Не правда ли? - сказал Джек, наконец. - Если бы это было так, мы бы не говорили об этом. Вы бы меня тащили за ноги и за руки лицом вниз в камеру прямо сейчас, и я бы оттачивал мои навыки игры на гармошке, готовясь развлекать моего нового лучшего друга - Буббу. Что-то не складывается, не правда ли? Что-то не сходится. Я бы даже сказал что два и два - в данном случае, не четыре, верно? Две минуты - это ничего. Теперь, давайте задумаемся на мгновение. У Крейга импортный автомобиль, руль слева. Крейг был за рулем. Изучите обломки, и скажите, что я ошибаюсь. Я дам Вам секунду, чтобы всё осмыслить.
Джек переплел пальцы и наклонился вперед по столу, склонив голову набок, так что его губы оказались на одном уровне с микрофоном. -Ну как у меня получается угадывать?
Глава семнадцатая.
Тош расписалась за жесткие диски. Курьер даже не поднял козырек своего велосипедного шлема, он просто передал небольшую коробку вместе с буфером обмена, и сказал: "подпишите здесь" Это займет менее тридцати секунд, чтобы исказить ход правосудия.
Она проводила его к двери и закрыла защелку, запирая туристический офис на ночь. Один за другим она выключила свет, пока не стало так темно, как внутри, так и снаружи. Она спустилась вниз на лифте. С помощью длинных ногтей она сняла ленту, и сорвала упаковку, пока шла по длинному коридору обратно к откатывающейся двери. Внутри были три SCSI-диска, не более чем три с половиной дюйма в ширину, и едва ли тяжелее, чем мобильный телефон.
Тош положила их на стол, по одному, проверяя спецификации. Первые два были универсальные, сто сорок шесть гигабайт и шестьдесят восемь штифтов.Третий - очевидно рабочая лошадка сети клиник Чару, был объёмом в триста двадцать гигабайт и восемьдесят штифтов.
- Расскажите мне все ваши секреты, - прошептала Тош, подключая все три диска к мэйнфрейму в считанные секунды.
Несколько быстрых нажатий клавиш вызвали основные пункты меню для каждого диска. Это были очень простые вещи, без шифра, чтобы препятствовать ее поиску. Все её команды возвращали её к основной информации, хранимой на этих жестких дисках, она была в этом уверена. На них было спрятано нечто, что заставило кого-то проделать очень страшные вещи, дабы оставить это в секрете. Но что? И с чего начать? Даже на самом маленьком диске мог содержаться огромный объем данных, и потребовался бы год, чтобы просмотреть его весь, особенно, если она не знала, что она ищет.
Но она знала. Джек рассказал ей. «Думай, как ученый... Это как с цепью... Все последовательно...» - Она искала в записях ДНК, что сузило параметры кибер-стога – учитывая то, что бизнес в клинике вертелся почти исключительно вокруг ДНК в той или иной форме, это было единственным логическим шагом.
Повинуясь импульсу, Тош проверила имя "Роберт Крейг", но не нашла никаких совпадений. Она опустилась на стул. Здесь должна быть связь с Крейгом. Должна быть. Все, казалось, вращалось вокруг него. Он хотел что-то похоронить. Но что? «Думай, думай, думай», - говорила себе Тош.
Было бы очень странно, если бы убийца Меган Брук зашёл настолько далеко, чтобы заставить замолчать её навсегда, но при этом не уничтожил все доказательства. Это могло значить лишь одно: какую бы информацию она ни искала, она была раздроблена на несколько частей, иначе бы убийца забрал бы диски с собой. Это было единственным объяснением. Она засучила рукава и вбила задачу в командной строке, которая послало программу паука на поиски удаленных файлов и фрагментов данных, которые были перезаписаны. Паук вернулся с более чем восемью гигабайтами информации, спрятанной глубоко в слои основного накопителя. Восстановленными оказалось менее половины.
- Это мы ещё посмотрим, - пробормотала Тош и приступила к восстановлению слов мертвых ученых.
Она просмотрела различные темы, восстановленные программой-пауком. Они воспроизводили историю сегментов удаленных файлов диска. Они не просто были удалены. Как она и думала, над ними искусно поработали. Эту информацию было просто невозможно быстро восстановить. Все, что она могла сделать, это установить алгоритм и ждать, чтобы все шло своим путем. Работа программы была схожа с рисованием портрета лица, имея при себе только лишь его кости. Перестроенные данные не будут точной копией, она просто надеялась, что этого будет достаточно.
И всё снова возвращалось к одному вопросу: что она ищет? Что же нужно найти среди массы измельченных файлов и удаленных данных? Не зная ничего о самом человеке, она была уверена, что не узнает его, каким бы он был, даже если бы он выпрыгнул из не откуда и начал бы тыкать её острой палкой. Для этого-то и необходимо было копать глубже – на сей раз под Роберта Крейга.
То, что она нашла, не имело никакого смысла. Биографию Крейга было легко найти в любом уголке интернета. Он жил полной жизнью: увлекался экстремальными видами спорта и быстрыми автомобилями, посещал эксклюзивные клубы и выпивал с супермоделями. Он окружил себя смелыми и красивыми людьми. Его деловые операции сложно было отследить из-за всей смуты, наведённой вокруг того, куда на самом деле уходят деньги. Она замерла, перейдя по одной из ссылок. Подразделение исследований рождаемости. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, где искать дальше.
Она сделала перекрестные ссылки холдинга с регистрацией документов в Клинике Чару. Она чувствовала себя, как Гретель – героиня из сказок, пробирающаяся через дремучий лес по следам из хлебных крошек. Одним из акционеров Чару был швейцарский исследовательский медицинский центр Карнен. Kaрнен, в свою очередь, принадлежал Группе Пурга, которые в свою очередь, являлись офшорным производителем для «ИЛМ Сток» - официальные страховщики «Страховой корпорации Крейга». И так след из договоров тянулся вокруг одного человека – Роберта Крейга.
Было доступно множество рекламных фотографий - все тщательно поставленные только под прямым углом. Одна странно выделялась среди других. Крейг присел рядом с мальчиком в лилейно-белой футбольной рубашке. У мальчика был мяч в ногах и широкая улыбка на лице. Сходство было на лицо - мальчик был вылитый его отец. Но нигде в документах не упоминалось, что у Крейга был сын. Было еще что-то в этой фотографии, что засело в подсознании Тош, но она не могла понять, что именно.
Она подняла очки и потерла переносицу. Это было не единственное, что выбивалось из образа Крейга, как публичной персоны. Перепись населения гласила, что он родился 17 апреля 1956 года. Родителями были Ребекка и Томас Крейг. Но ребенок Роберт умер в тот же день. Кто бы ни жил жизнью Роберта Крейга, он не был тем ребёнком. И после этого, неудивительно, что ему были перечислены образовательные кредиты, как студенту Оксбриджа и Магистру в области химии, в то время, как ни в одном из аккредитованных экспертных органов не было никаких записей о наградах и почестях Крейга.
Спустя какое-то время она уже вырисовывала схему, связывающую имя Крейга с колледжами Оксбридж. Жизнь Крейга была похожа на карточный домик. Из любопытства, Тош провела поиск Томаса и Ребекки Крэйг. Перепись показала, что они умерли в один день. В докладе коронера* причина смерти значилась как " несчастный случай". В некрологе, опубликованном в «Таймс», можно было увидеть фотографию пары.
– Яблоко от яблони недалеко падает, - пробормотала Тош, глядя на фото. Не считая одежды, сын и отец были похожи, как две капли воды.
- Что ты делаешь?- спросил Оуэн.
Гвен бросилась на диван. Она чувствовала себя вымотанной. Ее руки дрожали, когда она открыла банку "колы" и одним глотком осушила ее.
Тош не слышала, как они вошли.
- Слушаю, как мертвецы рассказывают сказки,- сказала она, не поднимая глаз.Она не могла понять, что она упустила.
- Так какие у тебя новости?- спросил Оуэн, глядя через ее плечо на экран.
- Я не уверена. Может быть, есть кое-что.
- Будем надеяться, что это так, потому что я устал от перестрелок. Что это?- Оуэн взял распечатку Томаса Вогана, которую сделала Тош. – Маскарад?
- Это? Так художник изобразил Томаса Вогана.
- Не может быть…, - Оуэн положил рядом распечатку и фотографию с некролога Роберта Крейга. Сходство было поразительным.
- Будь я проклята, - пробормотала Тош. Как она могла упустить это, когда ответ находился прямо перед её носом? Она быстро нашла фотографию Роберта Крейга и его безымянного сына, так что все три изображения были рядом. Лица были одни и те же. Никакие доминантные гены не могли объяснить такое сходство. Она смотрела на одного и того же человека. Она должна была заметить. Но это не имело никакого смысла. Воган был мертв уже триста пятьдесят лет.
Центральный компьютер Хаба издал сигнал, и слова "полное восстановление файлов" появились на экране.
- Это все связано,- сказала Тош. Теперь она видела это: огромная запутанная паутина лжи и полуправды, объединившиеся на экранах компьютеров. - Найденные письма Вогана, убийства в Клинике ЭКО, и все это, и ключ ко всему этом – Роберт Крейг. Это то, что Джек пытался сказать нам. Так или иначе, все сводится к Крейгу. Ответы здесь,- Она похлопала по трем жестким дискам, которые были вывезены из клиники Чару. - Все, что нам нужно знать о Роберте Крейге, чтобы связать все это вместе.
Она была права. Но там было гораздо больше. Оуэн читал через ее плечо, когда все больше и больше восстановленных данных появлялось на мониторе.
- Этот материал не о рождаемости, - сказал он, постукивая по последовательно мелькающему на ярком экране сообщению.
- Тогда о чём?- спросила Гвен.
- Исследование генома. Это вовсе не клиника искусственного оплодотворения, посмотрите на все это! Это передовая клеточная биология. Она отображает и реструктуризует деформирование геномов, судя по всему. Искусственное оплодотворение – лишь прикрытие.
- И что это значит по-английски?
- В практическом плане, это мина. Не только предоставление возможности родителям выбирать наиболее здоровые эмбрионы, но и лечение повреждённых,- сказал Оуэн.
- Но, это ведь хорошо, разве не так?
- Нет, если ты обычный смертный ... Держись, Тош, возвращается.Подожди-ка, Тош. Верни обратно. Ещё чуть-чуть… Что за черт?
Гвен подошла ближе. Ничего из представленного на экране для нее не имело смысла. Все это казалось таким чужим и все же, как ни странно, являлось основным фундаментом для развития человечества.
Тош увидела это сразу. Спирали ДНК показывали не человеческое происхождение - вместо двух цепочек, было три. В местах изгибов три цепочки сливались в две, как бы поглащая друг друга. Роберт Крейг сам финансировал свои программы биохимических исследований.
- Ты только посмотри на это, - сказал Оуэн, читая записи. - Невероятно. Тело хозяина само восстанавливает повреждённую ДНК. Каждый поврежденный фрагмент цепи переписывается в качестве новой информации. Здоровая ДНК включена в цепь и действует в качестве шаблона для жизни. Цепь удлиняется сама по себе, избавляясь от повреждённых участков, перекрывая их фрагментами, которые соответствуют её собственной последовательности нуклеотидов – это невероятно! Больной организм восстанавливается сам! Конечно, ничего бы не произошло без пустой спирали, которая стимулирует нормализацию процесса - блестяще!
- Это возможно?- сказала Гвен, пытаясь понять концепцию самовосстановления организма. Порезы и ссадины - это одно, но заполнение мертвых клеток? По сути, возможность обмануть смерть? Она содрогнулась при одной мысли об этом.
Тош просмотрела оставшиеся файлы. В них рассказывалось о процессе лечения. Инстинктивно, она знала, что там будет написано. У этого могло быть только одно объяснение. Она прочитала имя пациента вслух:
- Саймон Крэйг, одиннадцать лет. Я бы сказала, что это не просто возможно, но у нас даже имеются доказательства в лице сына Крейга, которого, согласно записям, у него никогда не было.
- Ты запутала меня, Тош.
- Что насчет фото, на котором Крейг делает вид, что живёт в счастливой семье?
Теперь Тош точно знала, что она ищет - доказательства того, что филантроп хотел бы похоронить навсегда. Она ввела параметры нового поиска, и стала ждать, пока на экране появится рассказ о последнем проклятье Роберта Крейга.
- Он стрелял вхолостую - сказал Оуэн, когда собственные записи Крейга заполнили весь экран.
- Подожди... Как? Там чего-то не хватает, - сказала Гвен, стараясь поспеть за ними. - Крейг был бесплодным. Но ты только что сказал, что его сын был болен... Как у него может быть сын, если он бесплодный?
- В самом деле,- сказал Оуэн. - И какого черта он выглядит, как тот парень, который утверждал, что нашел секрет бессмертия триста пятьдесят лет назад. Я готов держать пари, они связаны между собой.
- О, Боже... Неужели это сделал Джек?- сказала Тош, почувствовав, как её нутро сковало холодом. - Джек убил Роберта Крейга.
- Я думаю, можно с уверенностью сказать, что Роберта Крейга никогда не существовало. Если Джек и убил кого-то, то это был Томас Воган. И если он это сделал... Ну, для этого, должно быть, была веская причина, - сказал Оуэн, глядя на экран. - Бессмертие – одно из нарушений законов Вселенной. Ничто не длится вечно. Есть фиксированные точки в пространстве и времени. Все умирает, в конце концов. Неважно, если это одноклеточные амебы, или город, как Помпеи, рано или поздно, всему приходит конец. Все остальное - это просто неправильно. Это природа нашего существования. Гниение и разложение плоти.
- Но ... кто, черт возьми, на нас охотился? Кто столкнул Янто с дороги, кто стрелял в нас?
- Защитники тайн Вогана. Как назвала их та женщина? «Арханис Сервиторис» - тихие наблюдатели.
- Тайное общество?- спросила Тош.
- Большая личная армия Вогана.
- Что же нам делать? - спросила Гвен.
- Сделаем то, что мы всегда делаем. Выручим Джека из беды.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
* следователь, специальной функцией которого является расследование случаев насильственной смерти.
-
-
06.08.2012 в 18:48-
-
06.08.2012 в 20:57рада что нравится!
постараюсь не затягивать с продолжением.
-
-
20.08.2012 в 22:52А вы не знаете, случайно, хронологически эти события когда происходят?
-
-
20.08.2012 в 23:16не за что!спасибо,что читаете
эти события когда происходят?
точно не знаю, где то между 1.5 - 1.8.
-
-
21.08.2012 в 00:29-
-
21.08.2012 в 00:41составляю архив переводов и пытаюсь расставить по хронологии.
поищите здесь, есть хронология по Торчвуду и не только,возможно вам это поможет :www.eyespider.freeserve.co.uk/drwho/spin/list2....
-
-
21.08.2012 в 09:00-
-
21.08.2012 в 13:46Уф, искренне считаю, что все переводчики - герои по умолчанию!
О, только сейчас разглядела - эта книга вышла точняк на мое двадцатилетие! Поджарок меня догнал через стольок лет
-
-
21.08.2012 в 21:14не за что! осталось всего 3 главы
что все переводчики - герои по умолчанию!
безусловно