Всё проходит, и это пройдёт. (С)
Название: Конец это то, с чего все начинается
Автор: remuslives23
Пейринг: Янто/Джек, Гвен/Рис, упоминания Янто/другие, Джек/другие
Рейтинг: R
Аннотация: После гибели Тошико и Оуэна Джек выбрал начать все заново, и в этом новом не было ни Янто, ни Торчвуда. Прошло десять лет. Янто живет своей жизнью.
Предупреждение: АУ после «Сквозных ранений». Немного сексуального контекста и нецензурностей.
Размер: ~8400 слов
Правовая оговорка: В этой истории присутствуют персонажи и ситуации, которые являются собственностью БиБиСи. Я не получаю никакой материальной выгоды и не нарушаю авторских прав.
Название оригинала: The End is Where We Start From
Сайт оригинала: www.fanfiction.net/s/6543774/1/The_End_is_Where
Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula
Редакция: Малли
Вычитка: Жанна Дарк
скачать фанфик
читать дальшеЯнто Джонс отхлебнул кофе и с трудом сдержал гримасу отвращения, ощутив горький, резкий вкус напитка, приготовленного новым практикантом — сухопарым парнем, обладающим зловонным дыханием и несчастной любовью к воздухонепроницаемой одежде, которая не уменьшалась даже несмотря на жару и влажность, царившие вокруг. Янто пытался дышать как можно медленнее и через рот, поскольку сомневался, что в такую рань он способен выдержать массированную атаку на свои органы чувств.
— Спасибо, Джеф, — сказал он, быстро отворачиваясь к своему столу и тем самым недвусмысленно давая парню понять, что тому следует удалиться. Джеф тут же ушёл, а Янто глубоко вдохнул и сморщил нос, когда того коснулась остаточная вонь застоялого пота. Он открыл окно и откинулся на спинку шикарного кожаного стула, наслаждаясь легким бризом, обдувающим влажные пряди его волос и выступившие на лбу капельки пота.
Он вытянул ноги под столом и немного поморщился от тупой боли в левом колене. В это время года чертова влажность не щадила его суставы. По словам врача, его колени были на десять лет старше, чем он сам — слишком много времени было проведено в беготне по Кардиффу в погоне за пришельцами и хождении вверх и вниз по лестнице в подземелье. О том, сколько времени он провел на коленях в том самом подземелье, он предпочитал не думать, потому что это приводило к воспоминаниям о члене, находившемся у него во рту или в заднице в то время, как его колени больно прижимались к полу, а это неизбежно подводило ход мыслей к мужчине, которому вышеозначенный член принадлежал... и это осиное гнездо лучше было не тревожить.
Янто зевнул и устремил взгляд через окно на яркое голубое небо. Он проигнорировал приступ боли, возникший в груди, когда в памяти возникли сверкающие глаза одного цвета с северным небом над землями Её Величества. Даже спустя десять лет, объездив полсвета, он везде видел что-то, что напоминало ему о прошлом. Янто сосредоточился на одном из проплывавших по небу облаков, похожем на моток сахарной ваты, и отдался во власть воспоминаний.
Смерть Тош и Оуэна.
Слезы Гвен и ее заявление о том, что она больше не в состоянии делать эту работу.
Слова Джека «конец это то, с чего все начинается», которые тогда прозвучали так ободряюще, но когда Гвен уехала, Янто видел, как тень закралась в глаза Джека, видел пропасть, которую Джек уже начинал создавать между собой и тем, что осталось от их команды. И он знал.
Джека уже не было.
Гвен этого не видела и ожидала, что Джек станет ее нерушимой скалой, ее солнцем и ее луной, ее постоянной величиной... Ее скорбь, когда он улетел к звездам — так скоро после потери Тош и Оуэна — поглотила ее целиком, и обыкновенно сильная и решительная женщина отчаянно цеплялась за тех, кто еще остался и может ее поддержать. Рис был рад, что может дать жене необходимую ей силу, а Янто, который знал обо всех ошибках Джека, который после его первого исчезновения так и не позволил ни одному другому мужчине стать для него целым миром, отказался позволить страданиям Гвен и трусости Джека затянуть себя на дно.
Он отпустил Мавануи мучить овец в Брекон Биконс и отослал Дженет обратно в коллектор перед тем, как передать Хаб ЮНИТу и раздражительной Марте Джонс. Последним действием Янто в качестве оперативника Торчвуда был поцелуй, подаренный на прощание заплаканной Гвен и пожелание ей всего хорошего, после чего он последовал примеру Джека и покинул Кардифф.
Возможно, Торчвуд раздавил его душу, но он благотворно подействовал на его бумажник, поэтому он мог позволить себе некоторый отдых перед тем, как начать размышлять, что же он будет делать с остатком своей вдруг продлившейся жизни. Он объехал всю Европу: прослонялся несколько месяцев по Италии, чтобы обнаружить, что итальянцы именно такие страстные натуры, как о них говорят, затем провел немного времени в США, после чего оказался в самолете, летящем в Австралию.
После приевшегося грязного воздуха и вечного столпотворения в Нью-Йорке он почувствовал себя очень уязвимым, когда сошел с трапа самолета, прилетевшего из Брисбана в Маккей. Он ощущал вкус соленого воздуха, чувствовал кожей его согретую солнцем вязкость и поэтому взял курс на восток к океану. Стоя на горячем песке и держа туфли в руках, он глядел в лилово-розовое полосатое небо, постепенно превращавшееся в усыпанную звездами черноту, и улыбался.
Красиво. Свобода. Дом.
Он обосновался в маленьком, но очень оживленном туристическом городке на побережье и нашел себе работу бариста. Двенадцать месяцев спустя у него появилась возможность купить кофейню и, как не иронично это звучит, но не единожды повторенное предсказание Джека о том, что однажды Янто станет владельцем кофе-франшизы сбылось — он ее купил. Одна кофейня скоро превратилась в две, затем в три, а через семь лет ему уже принадлежала сеть кофеен, разбросанных по всему штату, ставшему ему домом.
Янто было тридцать пять, он был успешен и все его волосы были еще на месте — пусть немного поседели на висках — и фигура была всё такой же. Его сексуальная жизнь была богатой, благодаря нескольким источникам, которые утверждали, что «обожают» его акцент, который, тем не менее, тускнел под стремительной атакой резких гласных в речи его сотрудников. Он стал более расслабленным, довольным и загорелым. Жизнь была хороша, и это в самом деле должно было стать предупреждением надвигающейся бури. Ему следовало предвидеть, что пока он сидит, раздумывая над своими нынешними обстоятельствами, дверь отворится и бесцеремонной походкой войдет его прошлое, потому что его жизнь до сих пор состояла из одних только обманов, и прогневить Бога было несложно.
«Наверное, я схожу с ума», — подумал он, когда в дверях появился высокий голубоглазый мужчина. Знакомой шинели больше не было, как и подтяжек, и Янто самодовольно отметил несколько седых волос, поблескивающих в солнечном свете, лившемся через окно. Тем не менее, Джек Харкнесс всё еще не потерял способности наполнять всё помещение своей улыбкой.
— Янто Джонс, — широко улыбнулся он и вытянул вперед руки, будто бы ждал, что Янто тут же побежит к нему.
Поначалу Янто мог только тупо глядеть на него, отталкивая всё, что он хотел сказать-прохныкать-прокричать этому человеку на протяжении последних десяти лет, после чего он взял себя в руки и обратился к своей личной помощнице Джин, чьё обычно спокойное выражение лица переменилось под действием обаяния Харкнесса.
— Назначил ли капитан Харкнесс... — он повернулся к Джеку, улыбка которого дрогнула. — Я полагаю, ты всё ещё пользуешься эти именем, так? — дождавшись кивка, Янто снова взглянул на зардевшуюся женщину: — Назначил ли капитан Харкнесс встречу, о которой мне не было сообщено?
Джин немного пришла в себя, но взгляд ее зеленых глаз по-прежнему переходил с Джека на Янто и обратно.
— Нет, — призналась она, сводя брови от волнения. — Простите, мистер Джонс. Я не знаю...
Янто мотнул головой.
— Не беспокойся, — сказал он, вставая и медленно застегивая пиджак. — Сомневаюсь, что ты могла бы остановить его, даже если бы у тебя хватило силы попробовать. Оставь нас.
Джин выскользнула за дверь и тихонько закрыла ее за собой. Янто глубоко вдохнул, неожиданно почувствовав себя так же, как в первый раз, когда он остался с Джеком наедине — взволнованным, воодушевленным и напуганным.
— Привет, Джек.
Улыбка снова засияла в полную силу.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал Джек, скользя по фигуре Янто таким знакомым жадным взглядом. Янто ругнулся про себя на этого человека и на его феромоны, и вышел из-за стола. При приближении Янто одна рука Джека заметно дернулась. Направляясь к двери, чтобы открыть ее, Янто взглянул на Джека, но вместо того, чтобы потянуться к нему, тот сунул обе руки в карманы брюк.
— Янто, мы... — начал Джек, заметив многозначительный взгляд Янто в сторону открытой двери, но Янто нетерпеливо фыркнул и перебил его:
— Здесь мы этого делать не будем, — сказал он и кивнул в сторону приёмной. — После вас, сэр.
На лице Джека снова буйным цветом расцвела улыбка, а глаза засияли.
— Сэр, — сказал он с ноткой сердечности в голосе, что заставило Янто задуматься, как же долго на самом деле его не было. — Я скучал по этому.
— Не привыкай, — пробубнил Янто. — Это просто в память о былых временах. Так ты идешь или нет?
Джек склонил голову и прошел мимо Янто, не забыв подмигнуть Джин, прежде чем выйти из помещения. Янто сделал вид, что не заметил хихиканье женщины и внезапно заливший ее щеки румянец, и сказал ей отменить все его дела на остаток дня, после чего последовал за Джеком.
***
Как только дверь дома Янто захлопнулась за ними, они прилипли друг к другу. Их поцелуй был диким и требовательным, руки хватали одежду — срывая, разрывая, стягивая, уничтожая препятствия до тех пор, пока не остались только кожа, пот и десять лет обид, злости и секретов. Они рухнули на пол, и Янто застонал, потому что на его бедро пришелся самый сильный удар. Внутренней частью ноги он чувствовал твердый член Джека и уже сочащуюся сперму, которая оставляла влажные дорожки на его коже.
— Мне не хватало этого, — пробормотал Джек, не отрываясь от рта Янто, и тот ощутил жар его дыхания и холод лжи. Взвыв, Янто вплел пальцы в волосы Джека и сильно потянул назад. Джек резко выдохнул, а потом зашипел, когда зубы впились в плоть у него под подбородком.
— Лжец, — прошептал Янто. Его слова прозвучали хрипло и были лишены той привязанности, которая заключалась в них десять лет назад, когда он целовал Джека. Его рука проскользнула между ними и, крепко сжав член Джека, принялась быстро и грубо двигаться. Джек часто, тяжело дышал и тянулся к губам Янто, обхватывая пальцами его член и прижимая к своему собственному. Он оттолкнул руку Янто и сжал их возбужденную плоть большой мозолистой ладонью, которую тот до сих пор видел в своих снах. Янто застонал, выгибаясь от прикосновений и услышал, как Джек, точно эхо, отзывается таким же отчаянным стоном.
Джек работал кулаком, большим пальцем касаясь их головок и собирая вместе просочившуюся сперму, а затем грубо схватил Янто за запястье. Янто выругался и схватился за задницу Джека, впиваясь пальцами в сочную ягодицу и засовывая большой палец ему в анус. Джек напряг мышцы, издал безмолвный крик, и его рука стала двигаться еще быстрее.
— Давай же, ублюдок, — бормотал Янто, проталкивая большой палец глубже внутрь Джека и дергая его за мошонку свободной рукой.
Джек громко выругался и при следующем движении полоснул ногтем по самому кончику головки члена Янто. Тот тут же почувствовал, как с бешеной скоростью приближается оргазм, как напрягся Джек, и в конце концов его накрыло так, что буквально вынесло мозг, лишив его способности думать. Он вдохнул и забыл выдохнуть. Только Джек мог сделать так, что он ощущал оргазм в каждой клеточке своего тела. Только Джек мог сделать так, что он кончал снова, и снова, и снова, до тех пор, пока удовольствие превращалось в нечто, граничащее с болью, а он сам не мог вспомнить даже своего имени.
Только Джек.
Чёрт бы его побрал.
Когда Янто начал наконец приходить в себя, он почувствовал, что Джек навалился на него всем телом и уперевшись в плечи руками пробурчал:
— Слезь с меня, — после чего откатил стонущего Джека на бок и сел, а затем, проведя рукой по взъерошенным волосам и попытавшись пригладить спутанные Джеком пряди, поднялся на ноги.
— Вставай, — бросил он, пнув Джека в бедро, и застегнул брюки. Поморщившись при виде безобразия на собственной груди, он нагнулся, подобрал белую майку любовника и с нескрываемым злорадством стер мягкой тканью их перемешавшуюся сперму. Мельком взглянув на всё ещё распростертого на полу Джека, который с полуухмылкой на лице смотрел на него, Янто почувствовал укол злости — и на самого себя, и на этого самоуверенного засранца на полу — и швырнул рубашку Джеку в голову. — Оденешься и уходи.
— Что? Никаких нежностей после секса? — спросил Джек приглушенным голосом, сорвал с лица рубашку и во все тридцать два зуба улыбнулся Янто. — Раньше ты был таким милым.
— Возможно, — пробубнил тот, шагая в кухню за бутылкой воды. — Раньше я каким только не был, но с тех пор многое изменилось. Я был в тебя влюблен, — Янто через плечо посмотрел на Джека, перевернувшегося на живот и глядевшего ему вслед. — А теперь скажи мне, какого хрена тебе надо, или вали отсюда к чертям.
Высказавшись, Янто не стал ждать ответа. Вместо этого он открыл холодильник и принялся искать на заполненных полках бутылку с водой. Найдя искомое, он открутил крышку и бросил ее в раковину, после чего осушил половину бутылки тремя долгими глотками. Почувствовав, как несколько холодных капель скатываются по его подбородку и горлу, он быстро стер их рукой. Закрыв глаза, он прижал бутылку ко лбу, изо всех сил желая, чтобы охватившее его чувство сожаления так же быстро было уничтожено прохладной жидкостью, как и его жажда. Капли сконденсировавшейся на бутылке воды, стекая по соленой от пота коже, собирались на кончике носа. Смахнув их, Янто вздохнул и кивнул в сторону двери.
— Тебе не удавалось втихаря подобраться ко мне в Хабе, — устало сказал он, вспоминая затхлый воздух, сырые коридоры и пахнувшие плесенью архивы. — И еще меньше шансов у тебя сделать это в моем собственном доме.
— Ты не рад меня видеть.
Янто фыркнул и быстро допил оставшуюся в бутылке воду.
— Нет, — подтвердил он, закончив пить. Швырнув бутылку в мусорник, он оперся на косяк и, старательно избегая смотреть в глаза Джека, добавил: — Прошло десять лет.
Джек долго и очень напряженно молчал, после чего произнес хриплым шепотом:
— Так много?
Янто скрестил руки на груди и, сдвинув брови, уставился себе под ноги.
— А по-твоему, сколько тебя не было?
— Не знаю. Может быть, три земных года, плюс-минус пара месяцев. — Он прочистил горло и покачал головой. — Доктору еще работать и работать над установкой времени. Я собирался вернуться раньше, а не позже. Намного раньше. Десять лет... Боже мой.
Снова повисла тяжелая тишина, которую через некоторое время нарушил Джек:
— Я правда скучал по тебе.
Янто взглянул на него, чтобы убедиться в искренности его слов, и, когда увидел выражение полного раскаяния на лице Джека, быстро перевел взгляд обратно на свои ноги в носках.
— Тогда для тебя это, наверное, шок, — заключил он, пытаясь вложить в голос равнодушие. — Увидеть, как мы с Гвен постарели.
Боковым зрением он заметил движение. Он осторожно поднял взгляд чуть выше и увидел в дверном проеме Джека, засунувшего руки в карманы незастегнутых брюк. Плотные завитки на его животе становились все гуще по мере приближения от пупка к паху. Когда Джек заговорил, Янто вздрогнул.
— Я не видел Гвен, — сообщил Джек, запрокидывая назад голову и глядя на Янто из-под полуприкрытых век. — Сначала нашел тебя.
— Сильно перевозбудился?
— Янто...
— Чего тебе надо, Джек? — рявкнул Янто, окончательно потеряв терпение. — Завязывай со всей этой чушью и просто скажи мне, зачем ты явился?!?
Джек замешкался, но потом ответил:
— Я хотел увидеть тебя, узнать, как у тебя дела.
— Ностальгия? — презрительно бросил ему Янто. — Ты что, превратился в одного их тех старикашек, что сидят на лавочке и вспоминают былые времена?
— Эй, хватит о старости, спасибо, — Джек картинно надулся, но Янто продолжал смотреть на него с таким же безразличием на лице. Джек вздохнул и уставился вниз на большой палец своей ноги, обводивший край кафельной плитки.
— Я не смог тебя забыть, — сказал он, но теперь его голос звучал тихо и в нем не осталось и следа беспечности. — Я путешествовал по всей Вселенной, трахал богинь и королев, мужчин и женщин, в чьих силах было покончить с любой планетой, произнеся лишь одно слово... — Он поднял усталый и неуверенный, но куда более честный и откровенный взгляд, чем Янто от него ожидал. — Но я все равно не мог выбросить тебя из головы.
— Чувство вины? — спросил Янто, удивленно приподняв бровь и отказываясь признаваться самому себе, что он почувствовал, как в груди зашевелилось нечто очень похожее на надежду. — Это не в твоем стиле.
Джек изогнул бровь, но в его взгляде читалась боль.
— Нет, не чувство вины.
Янто скептически фыркнул и, отвернувшись, стал смотреть через окно на синий океан, сливающийся на горизонте с лазурным небом. Он сосредоточился на собственном дыхании — вдох, выдох, медленно и спокойно — все что угодно, лишь бы не слушать в неровном и бешеном ритме колотившееся сердце, которое не хотело больше ничего, кроме как поверить, что мотивом Джека был не только его собственный эгоизм. Он слышал дыхание Джека, слышал еле различимую задержку при каждом вдохе, и, когда тот подошел ближе, Янто почувствовал, как его кожу начинают согревать энергия и желание.
— Доктор заберет меня через пару дней.
Тепло мгновенно исчезло, и на Янто обрушился ледяной поток.
— О, так значит, времени вполне достаточно, чтобы потрахаться «во имя старых добрых времен» и свалить, — холодно произнес он. — А я — межгалактический трофей. Шикарно.
Джек проигнорировал едкий тон Янто.
— Улечу ли я с ним или останусь здесь... решать тебе.
У Янто перехватило дух. Он не хотел этого. Он не хотел снова спутывать свое тело и свое сердце с Джеком. Он не мог.
— Нет, — отрезал он.
— Да, — настаивал Джек, стоя теперь так близко, что Янто шеей чувствовал его дыхание. — Именно поэтому я и вернулся. Я хочу быть с тобой, Янто. Я хочу наверстать потерянное время.
Янто резко повернул голову и буркнул:
— Какой же ты... — но удержался от произнесения своей мысли вслух, не желая снова позволить Джеку действовать себе на нервы. Сжал губы и помотал головой. — Тебе пора уходить.
— Я никуда не пойду, — заявил Джек, упрямо скрещивая руки на груди. — Без тебя — нет.
— Что ж, а я не пойду никуда с тобой.
— Тогда я останусь тут. Янто, я не оставлю тебя.
Янто презрительно фыркнул.
— И ты будешь жить тут? — Джек кивнул, а Янто расхохотался. — Ты будешь жить тут. Со мной. А тебе не кажется это слишком... по-домашнему? Спокойно? Не хватает риска, адреналина и многоруких пришельцев, с которыми можно потрахаться?
Джек пожал плечами.
— Здесь мило. Я думаю, я в силах выдержать жизнь в раю. — Он сладко улыбнулся Янто. — И я сейчас говорю не о виде из окна.
Янто почувствовал, как его щеки заливаются румянцем и мысленно выругался на себя из-за этой непроизвольной реакции на лесть Джека.
— Ты бы не смог тут жить.
— Ну, жил же раньше.
— И сбежал! — Джек поморщился и открыл рот, но Янто не дал ему вставить ни слова. — Через месяц тебе станет смертельно скучно, Джек. Я не могу больше быть с тобой. И не буду.
Он ринулся мимо Джека в коридор и настежь распахнул входную дверь.
— Проваливай, — твердо сказал он, глядя на Джека, медленно выходившего из кухни.
— Нет.
— Джек. Пошел. Вон.
— Янто, мы могли бы быть счастливы вместе.
— Нет никакого «мы». Есть ты, есть я, но никогда не было и не будет никакого «мы».
Джек продолжал так, будто бы не слышал слов Янто:
— Или ты можешь полететь в путешествие со мной и Доктором.
Янто прищурился и растерял все слова, которые готовился обрушить на Джека.
— Что?
— Ты мог бы полететь со мной, и я бы показал тебе, что же там есть на самом деле. Не только та дребедень, что проваливалась сквозь Разлом, а по-настоящему интересные вещи. — Он шаг за шагом медленно приближался к Янто, не переставая говорить. — Мы могли бы купаться в море на Тирис 5 — вода там как шелк. Или отправиться на Ниндон Пси и смотреть как переливается всеми цветами радуги небо на закате — ты никогда не увидишь таких оттенков на Земле, Янто. Или мы могли бы заняться любовью на лугах Лиры под тремя лунами.
Джек немного помолчал, а потом тихо добавил:
— Или я мог бы отвезти тебя на планету, где есть два солнца. Где дни длинные и жаркие, а ночи — короткие. Это заброшенная планета, и там не на что смотреть, но это мой дом. Бошейн. И я правда хотел бы тебе его показать.
Застыв, Янто глядел на Джека, а внутри него воевали надежда и сожаление. Когда он влюбился в Джека, много лет назад, он бы отдал всё — всё, что угодно, — чтобы услышать это приглашение, произнесенное сейчас с такой искренностью.
Но это было десять лет назад. Десять! И тем не менее, эта надежда всё ещё проникала к нему под кожу, растекаясь по всему телу с каждым ударом сердца, пока он наконец не ощутил ее в каждой своей клеточке и в каждой молекуле
И он ненавидел себя за это.
— Вон, — сдавленный приказ прозвучал слабо и неубедительно. Он прочистил горло, желая добавить в голос твердости. — Вон. Ты опоздал.
— Янто...
— Убирайся вон, мать твою!
— Ладно, — сказал Джек, пятясь назад и подняв руки в знак того, что он сдается. — Хорошо, я уйду.
Тяжело дыша, Янто облокотился на стену. Внезапно почувствовав полное истощение, он закрыл глаза и слушал, как Джек заканчивает одеваться. Это правильное решение. Нельзя доверять ему, иначе он снова разобьет его сердце.
Запах феромонов достиг ноздрей Янто, и он открыл глаза. Взгляды мужчин тут же встретились. Лицо Джека светилось решимостью.
— У меня есть еще пара дней до возвращения Доктора, — многозначительно сообщил он. — Я думаю, что полежать на пляже, потягивая великолепный кофе, это именно такой отдых, какой мне нужен.
Янто повернулся к нему спиной и остался стоять, глядя в открытую дверь. Он услышал вздох Джека, потом шорох одежды и тихое «ещё увидимся, Янто», прежде чем тот ушел.
В мире Янто тут же стало холоднее.
***
Одно лишь сознание того, что Джек находится в городе, сводило Янто с ума. Всё следующее утро он был очень молчалив, раздражался, когда ему задавали вопросы, и злился на самого себя, когда понимал, что за каждым углом ищет Джека. Именно поэтому он почувствовал одновременно облегчение и раздражение, когда тот наконец объявился около часу дня с корзинкой для пикника и заявил:
— Ты идешь со мной на пляж. Не могу поверить, что мы так долго жили в Кардиффе и никуда вместе не ходили.
— Мы раньше ходили вместе на пляж, — недовольно буркнул Янто, раскладывая вещи на столе в надлежащем порядке и переадресовывая офисный телефон на мобильный. — Это был кошмар.
Джек задумался, от чего у него на лбу образовалась морщина, но после его лицо засияло улыбкой, при виде которой Янто застонал, потому что ее неизменным эффектом был весьма недвусмысленный ответ его своенравного тела.
— Ах да! Бабалу! — вспомнил Джек. — Не так уж и плохо получилось.
— Конечно, не ты же остался мокнуть на улице в самый холодный день в истории Кардиффа.
Джек толкнул его плечом в плечо и взял под руку.
— Ты преувеличиваешь, и к тому же, тут тепло, — констатировал он. — И я уверен, что Бабалу предпочитают холодные воды тропическим.
— Это успокаивает, — сухо произнес Янто, вытягивая свою ладонь из руки Джека и направляясь к двери. — Я полагаю, ты не уйдешь, если я тебя попрошу.
— Ты полагаешь правильно.
— Не уйдешь, даже если я вежливо попрошу?
— Я всегда ценил твои хорошие манеры, но, прости, нет.
Янто вздохнул, быстро снял пиджак и галстук, повесил их на крючок в углу.
— Ладно, — сказал он, одной рукой расстегивая две верхних пуговицы на рубашке, а другой открывая дверь. — Давай разбираться с этим.
Он проигнорировал румянец, заливший щеки от брошенного на расстегнутые пуговицы одобряющего Джекова взгляда и сказал Джин, что если он понадобится, можно звонить ему на мобильный. Слушая начальника, женщина зарделась под действием Харкнесс-чар. Янто недовольно закатил глаза.
***
— Я понимаю, почему ты обосновался здесь, — сказал Джек. Он лежал, оперевшись на локти, среди остатков их ланча. — Это просто восхитительное место.
— Да, так и есть, — согласился Янто, вытягиваясь рядом с ним. Копаясь пальцами ноги в теплом песке, он взглянул на мерцающий на солнце океан. Волны вздымались и обрушивались на берег, и этот гипнотический шелест успокаивал его разыгравшиеся нервы.
С тех пор, как они покинули офис, Джек говорил без умолку — даже с полным хлеба и курицы ртом, что в Янто вызывало только отвращение. Его беспрерывная болтовня действовала на самоконтроль Янто так, что теперь от него практически ничего не осталось. Он медленно выдохнул и закрыл глаза, поворачивая лицо к волшебному весеннему солнцу.
— Ты счастлив здесь?
Под мягким тоном можно было заметить напряжение. Янто открыл глаза, посмотрел на Джека затуманенным от яркого солнечного света взглядом и сказал:
— Был бы несчастлив, меня бы тут не было.
Джек рассеянно кивнул, а его пальцы принялись теребить выбившуюся из покрывала ниточку.
— Ты... ты был счастлив в Кардиффе, правда? С Торчвудом?
Фраза «со мной» так и осталась непроизнесенной, но она витала в воздухе над ними, будто бы эти слова кто-то прокричал. Янто заметил, что Джек нервно поёрзывает от беспокойства. Часть его хотела успокоить Джека, обнять и развеять его сомнения. Другая же часть — та, что побольше — похоже была всё ещё очень сердита.
— Да, я был счастлив с тобой, Джек, — сказал Янто, — а потом ты смылся со своим Доктором. Потом вернулся, и я снова был счастлив, а потом ты снова свалил. Вырисовывается определенная закономерность — именно тогда, когда ты мне нужен больше всего на свете, ты бежишь. — Он резко выдохнул через нос. — Если бы я был психологом, то у меня был бы день, посвященный моей проблеме вечно брошенного.
— Я всегда возвращался, — сказал Джек, но так тихо, что Янто почти не расслышал.
Почти.
— Но сначала ты уходил.
Джек вздрогнул и уставился вдаль.
— Я... я не спросил вчера — вообще-то, не хотел знать, но... в твоей жизни есть кто-то еще? — он шумно выдохнул, и этот выдох очень был похож на очень плохо завуалированный нервный смешок. — Может быть, есть кто-то, кто не уходит от тебя?
— Нет, — ответил Янто. Настроение стало еще хуже, потому что в ушах эхом зазвучали злые обвинения его последнего любовника. — Теперь ухожу я.
Джек пронзительно взглянул на него, и Янто вздохнул. Затем он сел и поднял из песка белую ракушку. Делая вид, что изучает вмятины на поверхности, он заговорил:
— Я был разбит вдребезги, когда ты в первый раз умчался за Доктором. Вернувшись, ты собрал меня обратно наилучшим образом, но потом погибли Тош и Оуэн, а тебя опять не было. Мне пришлось снова собирать себя по кусочкам, и это было чертовски трудно.
Янто швырнул ракушку на мокрый песок у кромки воды и, поднявшись на ноги, отряхнул брюки.
— Я не готов к тому, чтобы это снова повторилось, Джек. Я не стану этого позволять ради себя, потому что совсем не уверен, что смогу пережить еще один подобный удар.
Джек торопливо встал, тарелка с остатками еды кувырком полетела прямо на одеяло.
— Тебе не придется ничего переживать. Я не собираюсь тебя оставлять...
— Ты никогда не собираешься, Джек, но тем не менее, так всегда случается.
При виде мученического выражения на лице Джека сердце Янто больно кольнуло, но, прочистив неожиданно сжавшееся горло, он спокойно указал на место пикника.
— Я помогу тебе упаковать всё обратно. Потом ты можешь проводить меня до офиса и рассказать по дороге обо всех особах королевской крови, которых ты развратил во время своего путешествия.
— Янто...
— Просто... расскажи мне что-нибудь, Джек, — продолжал настаивать Янто, и в его голосе нарастало отчаяние по мере того, как он беспорядочно закидывал в корзину мусор. — У тебя это хорошо получается. Расскажи мне обо всех, кого ты трахал после меня, напомни мне о том, что ты не можешь находиться в одном месте с одним человеком, потому что у тебя начинают чесаться ступни и ты не можешь нормально дышать. Напомни мне, почему мне будет лучше без тебя.
Джек казался подавленным, но начал говорить, не смотря на то, что у него дрожал голос и тряслись руки.
Часть 2
За время работы в Торчвуде Янто привык к тому, что его будили ранние телефонные звонки, но когда с Торчвудом было покончено, он стал получать настоящее удовольствие от крепкого, спокойного ночного сна. Поэтому, когда телефон прозвонил в два часа ночи, он, понятное дело, разозлился.
— Джек, — пробурчал он в трубку без каких-либо предисловий.
— Как...?
— Из всех, кого я знаю, ты один способен разбудить меня среди ночи.
— О, я не... Ты всегда мало спал.
— Это потому, что всегда, когда не нужно было работать, я трахался с тобой, — сказал Янто, приподнимаясь на локтях и зажимая телефон между плечом и ухом.
— Что-то я никаких жалоб не припоминаю.
— Потому что их и не было, — парировал Янто, усаживаясь и опираясь спиной на изголовье кровати. — Тогда не было. Так что тебе надо?
— Сдается мне, что я был законченным ублюдком.
Янто закатил глаза.
— Это только сейчас тебя так осенило?
В трубке повисла тишина — никакой наигранной обиды или нытья в защиту себя — и когда Янто уже собрался было спросить Джека, жив ли он, тот заговорил:
— Я ни разу не извинился. За то, что ушел.
Янто закрыл рот, а Джек продолжал:
— Я... я трусил. Я с ума сходил от горя из-за смерти Тош и Оуэна, и от чувства вины тоже. Потому что это я был во всем виноват.
— Джек, это не так...
— Так, Янто. Это я принес угрозу в Хаб, привел к вам Джона и Грея, и когда мы стояли там и слушали сообщение Тош, всё, о чём я мог думать, было то, что однажды — и вероятно, очень скоро — я буду слушать твой прекрасный голос, произносящий «прощай», и это было выше моих сил.
Его голос сорвался, и Янто услышал, как он прочистил горло.
— Прости, что сделал тебе больно, что не поговорил с тобой сначала, что не взял тебя с собой. Но я не сожалею о том, что всё так вышло, потому что это означает, что всё это время ты был в безопасности, и мы оба знаем, что если бы ты остался с Торчвудом — со мной — тебя бы уже не было сейчас. Я не могу сожалеть о том, что ты всё ещё жив.
Янто проглотил подкативший к горлу ком и попытался успокоить дыхание, сбившееся во время монолога Джека. Не было никаких слов, никаких колкостей, никаких язвительных замечаний. Даже будучи крайне обиженным и возмущенным, он не мог пенять Джеку, когда тот раскрывал свою душу и сердце.
Через двадцать минут полной тишины Джек отрешенно произнес:
— Янто, если ты и правда не хочешь видеть меня, я уйду. Если нет никакой надежды на то, что мы сможем быть вместе, я уйду, и на этот раз навсегда.
Страх перемешался со злостью, и внезапно нахлынувшие эмоции заставили Янто задохнуться от паники.
— Ты уйдешь? — огрызнулся Янто, щедро добавляя в голос сарказм в попытке проигнорировать тот факт, что все его внутренности сжимаются в комок при одной только мысли о том, что он снова потеряет Джека, что потеряет его навсегда. Он вдруг понял, что его никогда не оставляла надежда на то, что Джек вернется, но не мог решить, как это трактовать — как преданность или как собственное ничтожество. — На тебя это не похоже.
Снова затянулось молчание, и Янто вздохнул, уставившись в потолок.
— Джек, я... я не знаю, чего я хочу. Это уже, кажется, превращается в статус кво, когда ты рядом.
Он слушал размеренное дыхание Джека, бередившее уже зарубцевавшиеся раны. Так же как боль в ранах на теле становится тише, душевные раны уже не саднили так сильно, они почти зажили, но в памяти остались воспоминания о них и о той боли, которая была с ними связана. Янто крепко зажмурил глаза, когда осознал, что никакие шрамы не остановят это ноющее желание еще раз попытать судьбу и совершить те же самые глупые шаги.
— Ты — это всё, чего я хотел, — прошептал он, краснея от стыда и обиды. — И это единственное, чего ты так и не смог мне дать.
— Теперь я могу тебе это дать, — тихо и убедительно пообещал Джек. — Я могу дать тебе то, что ты хочешь, Янто. Если ты всё ещё хочешь этого.
Его сердце колотилось так неистово, так громко, что Джек, должно быть, мог слышать его в телефонной трубке.
— Вопрос на миллион долларов, да? — сказал он с чуть заметным оттенком горечи в голосе, потому что до появления Джека он чувствовал себя прекрасно, но появился Джек, снова пронесся по его жизни как ураган, и теперь он был настолько напряжен, что даже дыхание причиняло ему физическую боль. — Иди спать, Джек. Дай мне покой, понял?
— Янто, пожалуйста...
— Спокойной ночи, Джек.
***
На следующий день Янто сказался больным и сообщил Джин, что вероятнее всего его не появится на работе до конца недели. Закрыв глаза, он лежал в постели и устало слушал ее взволнованную болтовню о том, как тяжело ей перекроить его расписание за такое коротенькое время. В конце-концов в ее монологе начали появляться паузы, и Янто удалось вставить слово, чтобы попрощаться, после чего она добавила:
— И капитан Харкнесс сидит тут и ждет с тех самых пор, как я пришла...
— Что? — он тут же вскочил в сидячее положение и закусил губу, чтобы удержать смачное ругательство, когда он услышал в трубке отдаленный голос:
— ...я же просил называть меня Джеком.
В нем вскипела ярость, словно бурлящая лава, и он рявкнул:
— Позови охрану и пусть его выведут с территории. Если вернется, вызови полицию. Ах да, и скажи Джеку, что если он не будет держаться подальше от меня добровольно, я найду способ это обеспечить. Он поймет, о чем я.
Слушая такие необычные для босса слова, Джин стояла разинув рот. Янто бросил трубку, бухнулся обратно в постель, зарылся лицом в подушку и кричал до тех пор, пока не сорвал голос.
***
— Это было не очень-то приятно, — совсем рядом с ухом Янто прошептал голос из его кошмаров. — Если бы я не слышал подобную фразу раз в неделю, я бы оскорбился.
Янто хватался за последние клочки сна, но и они быстро растворялись, оставляя его в бодрствующем состоянии, обнаженного и в постели с Джеком Харкнессом — в ситуации, в которой он поклялся не оказываться больше никогда в жизни.
— Только раз в неделю? — буркнул он, откатываясь от Джека и укладываясь на живот. — Наверное, ты стал мягче.
Джек молчал. Янто оторвал голову от подушки и взглянул через плечо. Волна жара пронеслась по всему его телу — кожа пылала, кровь вскипела — когда он увидел, что Джек с отчаянной жадностью изголодавшегося человека смотрит на его обнаженную спину. Он почувствовал, как его член, зажатый между ним и матрасом, наливается кровью, и у него закружилась голова.
— Джек, не надо.
Джек прерывисто и шумно вдохнул, и с огромным трудом оторвав взгляд от Янто, перевел его на стену.
— Прости, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Ты... ты красивый, Янто. Ещё красивее, чем я помню. Я хочу...
— Нет, не хочешь, Джек, — прошептал Янто, глядя на профиль Джека и чувствуя, как его сердце снова рвется на части, потому что он просто не может позволить себе поверить, что Джек вернулся ради него. Не на этот раз. — Я не могу быть тем, кого ты хочешь видеть. Когда-то я думал, что могу, но... я не могу отпустить тебя, я не могу спасти тебя. Я не Гвен и не Роуз, и никогда ими не стану.
Казалось, что Джек захвачен врасплох.
— Я знаю. Я ничего не прошу, не хочу, чтобы ты был кем-то. Хочу чтобы ты был собой, Янто. Я просто хочу тебя.
— Ты хочешь меня?
— Всегда.
— Джек, — резко отрезал он, выражая вопиющую неправду.
— Янто, я всегда тебя хотел. С той самой первой ночи — ты, в этом поясе со стразами и в тесных джинсах, — продолжал настаивать Джек, затем пожал плечами. — Я просто... не позволил себе поиметь тебя. Не так, как я хотел.
— И что же изменилось? — спросил Янто. — Что удерживает тебя от того, чтобы бросить меня на какой-нибудь планете и свалить с кем-то получше?
— Такого не будет, — уверенно произнес Джек, и когда Янто скептически приподнял бровь, он упрямо поднял подбородок. — Я уже побывал там без тебя, Янто. А теперь я здесь. И я умоляю тебя позволить мне остаться. Умоляю тебя пойти со мной. Я не могу забыть тебя, как бы я не старался.
— А ты хорошо старался? — съехидничал Янто, и лицо Джека, казалось, окаменело в ответ на эти слова.
— Вынужден был. Мне было очень больно думать о тебе, потому что тогда я вспоминал всю боль, что причинил тебе, как я тебя подвел, как я подвел Тош и Оуэна, и Гвен... Мне пришлось хорошо стараться, Янто. Мне пришлось исчезнуть, а Доктор отказывался везти меня куда-либо, пока я не перестану убивать себя, чтобы хотя бы на некоторое время не слышать в голове валлийского акцента.
— О Боже, Джек, — прошептал Янто, закрывая глаза при виде несчетных смертей Джека, которые пронеслись у него в мозгу как фильм ужасов. Он глубоко вздохнул и поднял глаза на стоявшего перед ним мужчину. — Так ты говоришь, что тебе всё равно как, лишь бы я был рядом? — спросил он. Джек кивнул в ответ. — Вот так всё просто?
— Да, всё может быть так просто, если ты хочешь этого, — ответил Джек. — Я могу остаться с тобой или мы можем полететь к звездам.
— Ты никогда не предлагал мне ничего, кроме здесь и сейчас, — пробормотал Янто, пристально глядя на Джека. — Где теперь тот человек, от которого я не хочу слышать обещаний и красивых слов?
— Он понял, что хочет разделить с тобой больше, чем всего лишь мгновение твоей жизни. Он понял, что не хочет жить без тебя.
— Твои слова — дешевые побрякушки, Джек, красивые, но в конечном счете, это всего лишь камень и металл, который тускнеет, царапается и лишается блеска, — сказал Янто, затем повернулся и сел.
Не нарушая зрительного контакта с Янто, Джек сунул руку в карман.
— Но если заботиться об этих побрякушках... — он вынул секундомер, который использовался не по назначению тогда, когда они проводили время вместе, и с губ Янто сорвался удивленный вдох, — ...они могут служить вечно.
— Ты его сохранил, — выдохнул Янто, с ностальгией касаясь корпуса и чувствуя его тепло, полученного от близости к Джеку. — Я искал его перед тем, как уехать...
— Я не хотел забывать тебя, — печально улыбнулся он. — Оказалось, что усилий прилагать не придется.
Янто взглянул на Джека, сглотнул подступившие к горлу слова прощения и «останься со мной навсегда», сморгнул слезы приятия и «пожалуйста, не покидай меня больше».
— Как я могу доверять тебе? — прошептал он. — Я видел, как легко ты оставляешь позади людей, которым признаешься в любви.
— Потому что я вернулся!
Слова вылетели изо рта Джека словно взрыв. Мгновение, и вот он уже сверху, и держит лицо Янто в своих ладонях, тех самых, призрак которых все это время жил внутри него.
— Я вернулся. Я вернулся...
Каждое слово запечатывалось поцелуем на той части кожи, которая находилась ближе к губам Джека в этот момент. Янто не смог сдержать всхлипов, и его плечи задрожали.
Через секунду губы Джека уже накрыли его собственные, отправляя обещания, извинения и соленые слезы в рот Янто, в его сердце, и Янто буквально накрыла лавина чувств. Схватившись за рубашку Джека, он притянул его ещё ближе и углубил поцелуй. Их сердца бились в унисон рядом друг с другом.
Джек застонал, его язык проник в рот Янто, принимаясь ласкать и дразнить. Янто еще крепче сжал в кулаках ткань рубашки, потом отпустил, и его ладони заскользили по груди Джека, по плечам, переместились на затылок, касаясь мягких волос и гиперчувствительной кожи за ушами. Не отрываясь от губ Янто, Джек проговорил что-то нечленораздельное, затем потянул их обоих в сторону и повалил на кровать.
— Слишком много одежды, — пожаловался Янто, когда из-за перемещения его губы на секунду освободились. Он тянул за пуговицы на рубашке Джека, потому что его дрожащие пальцы отказывались подчиняться приказам мозга. Джек находился в той же ситуации, поэтому очень скоро стало ясно, что их попытки вынуть Джека из рубашки традиционным способом не увенчаются успехом. Джек выругался и, схватив ткань, рванул в стороны. Пуговицы отлетели и звонко ударились о прикроватный столик. Пока Джек избавлялся от брюк, Янто потянулся к шуфлядке в отчаянном поиске любриканта и презерватива.
Всё происходило очень неуклюже и суматошно, и слишком быстро, но тяжело дыша в мокрое от пота плечо Джека и слыша характерный хлюпающий звук от пролившейся на их животы спермы, Янто понял, что его жизнь никогда не будет яркой и что его сердце навсегда останется разбитым, если Джека не будет рядом.
Горячие слезы полились из глаз прежде, чем он успел их остановить, и теперь они свободно капали на постель. Джек крепко обнимал его, так, будто бы собрался никогда не выпускать его из объятий, но Янто удалось освободить одну руку, чтобы утереть лицо. Джек откинул голову назад и повел руками вверх по спине Янто, пока его ладони не оказались на его щеках. Они смотрели друг на друга, и Янто видел, как глаза Джека наполняются слезами. Джек наклонился и нежно поцеловал его.
— Есть ты, есть я, Янто Джонс, но «мы» будем всегда, — проговорил он, переиначивая слова Янто, произнесенные в день их встречи. — И так будет, несмотря на всё наше сопротивление.
***
Весь оставшийся день они провели в постели: ласкали и целовали друг друга, необычно, но совершенно бессознательно, занимались любовью, но не трахались. Несколько часов они заново изучали тела друг друга, и казалось, будто бы время замедляется, пока они досконально запоминали каждое изменение территории, которую некогда уже знали наизусть. Они ели и пили, когда голод становился сильнее других чувств, и пускали струйки воды по животам друг друга и ловили их в самом конце пути перед падением на простынь. Они говорили до хрипоты, рассказывая о своих приключениях и победах, и аккуратно избегали упоминания слона в виде синей полицейской телефонной будки.
Слишком быстро. Джек печально вздохнул и зажал в ладони начавший сиять ключ от Тардис, висевший на цепочке у него на шее, и Янто понял, что несмотря на то, что пришло время принятия решения, он всё ещё не знал, что он будет делать.
— Я могу уговорить его задержаться ещё на одну ночь, — приглушенным голосом сказал Джек, одеваясь словно на пленке замедленного действия, — но он захочет улететь...
— Я скажу тебе свой ответ утром, — пообещал Янто. — Как бы там ни было.
Услышав последние слова Янто, Джек замер на мгновение, и его пальцы, справляющиеся с оставшимися пуговицами на рубашке, сбились с пути. Закончив, Джек сел на край кровати и некоторое время просидел, уставившись в пол и принимая решение. Затем он взглянул на Янто, сложив все свои доспехи и открыв сердце.
— Только одного человека я любил так же, как люблю тебя, — он говорил тихо, но решительно, решив сознательно игнорировать выражение шока на лице Янто. — Было очень легко любить его, потому что я знал — глубоко в душе я знал — что он никогда не будет моим. Он был в безопасности. Было очень легко позволить себе любить его, потому что я знал, что он никогда не станет моим.
Он вдохнул, затем медленно выдохнул.
— А ты... ты не был в безопасности, и с тобой не было легко, и мы могли быть вместе. Ты был рядом, и я мог просто протянуть руку и коснуться тебя. Ты пугал меня, Янто, потому что ты не реагировал так, как следовало бы реагировать, когда я пытался отпугнуть тебя своим бессмертием или своим прошлым. Ты не убежал, и я не мог найти сил, чтобы оттолкнуть тебя, — он улыбнулся сквозь тоску. — Ты разобьешь мне сердце, Янто, но это не будет напрасно. Если ты уйдешь, каждая слеза будет стоить того времени, которое я проведу с тобой, хотя бы недолго.
Янто потерял дар речи, и его трясло от тоски и боли, которые он слышал в голосе Джека. Джек грустно улыбнулся и взял лицо Янто в свои теплые ладони, большими пальцами погладил щеки и склонился, чтобы поцеловать его, спокойно и ласково. На несколько ударов сердца он прижался к Янто лбом, их носы соприкоснулись, дыхание перемешалось. Тихо вздохнув, Джек отстранился и поцеловал Янто в лоб, а затем, не оборачиваясь, ушел.
Янто рухнул обратно на подушки, и только приятная боль в мышцах и неистово ноющее сердце напоминали ему о том, что прошедший день не был просто ярким сном.
***
— Да?
— Рис, это Янто.
— Что... Янто? Черт возьми, дружище. Ты хоть знаешь, который час?
Янто выругался про себя, посмотрев на часы и сделав кое-какие быстрые подсчеты.
— Извини, — сказал он. — Я забыл. Я перезвоню...
— Нет, она уже проснулась и ни за что не простит мне, если...
В трубке послышался шорох простыней и сонный вопрос.
— Это Янто. Он сказал, что пере... ладно. Пока, Янто.
— Пока, Рис. Еще раз извини.
— Янто? С тобой все в порядке? Что случилось?
— Ничего. Я в порядке. Прости, Гвен. Просто мне нужно было поговорить с тобой, и я забыл...
— О, ты можешь звонить, когда хочешь. Не обращай внимания на Риса. Он в дурном настроении, потому что у Тегана зубы режутся, и у меня на него нет времени.
— У вас всё хорошо? Мальчики...?
— Команда Уильямс живет лучше всех, — уверила она. Он слышал, как она двигается, услышал шорох пачки чипсов. — Как миссис Джонс? Обычно тебе не нужно так срочно со мной говорить, что ты забываешь о разнице во времени. Должно быть, это у тебя из-за переизбытка солнца.
— Джек вернулся.
Повисла тяжелая тишина, такая густая, что на мгновение Янто подумал, что она повесила трубку.
— Когда?
— Пару дней назад, — сказал он и практически услышал, как она разозлилась.
— И ты звонишь только сейчас?
— Ты сказала, что больше не хочешь с ним разговаривать.
— И ты тоже.
Янто вздохнул и потер глаз.
— Гвен, я его сюда не приглашал. Он просто свалился с неба. И я не собирался... эм...
— О, Янто, дорогой, ты же этого не сделал! Ты же не спал с этим ублюдком?
Янто закрыл глаза и ожидал взрыва, поскольку его молчание ответило на заданный вопрос. Он поморщился от обрушившегося потока и даже отодвинул трубку подальше от уха, слушая, как она распалялась, перечисляя все доводы в защиту того, что снова связаться Джеком Харкнессом было Очень Большой Ошибкой. Когда она немного остыла, ему удалось вставить слово.
— А ты не думаешь, что это всё я и так знаю? Я сказал ему убираться и... Боже, Гвен, он спросил, разрешу ли я ему остаться тут, со мной, жить со мной.
Она издала звук, очень похожий на шипение.
— Янто, ты и правда думаешь, что Джек Харкнесс сможет жить на одном месте?...
— Я... я не уверен, — быстро ответил он, пока она не начала причитать снова. — Он сказал, что сделает всё, что я захочу — останемся тут вместе или поедем...
— Поедем? — переспросила она резко и громко. — Куда поедем?
Он помедлил, затем аккуратно сказал:
— С ним... и с Доктором.
Снова густая тишина, в которой он отчетливо почувствовал все разделяющие их мили.
— Прочь с Земли?
— Да.
— Ты... Янто, ты не можешь. Дорогой, у тебя тут целая жизнь. У тебя дело и друзья, и...
— Нет Джека.
Она вздохнула.
— Я знаю, как это, должно быть, соблазнительно, Янто. Я знаю, как ты всё ещё скучаешь по нему, и я тоже, но он бросил нас, — прошептала она со слезами в голосе. — Он бросил нас, когда был нужен нам больше всего, и даже не попрощался.
— Я знаю, — так же тихо ответил он.
— Как ты можешь снова впустить его в свою жизнь? Как ты можешь верить, что он снова не поступит так же?
— Не могу.
Снова тишина, и беспокойство Гвен стало практически осязаемым, даже через континенты и океаны. Наконец она спросила:
— Что ты собираешься делать?
Теперь пришла очередь Янто вздохнуть.
— Я не знаю.
***
Когда Янто вышел во двор, Джек стоял в дверном проеме синей полицейской будки. Приближаясь, Янто не сводил с него глаз, а тот разволновался из-за того, что лицо Янто не выражало совершенно ничего.
— Ну? — спросил он, когда Янто подошел, но, казалось, что он не очень жаждет услышать ответ. — Каков вердикт?
Янто сунул руки в карманы джинсов и ссутулился, изображая, что интересуется телефонной будкой.
— Гвен думает, что я рехнулся, давая тебе ещё один шанс, — беспечно проговорил он, наблюдая боковым зрением за реакцией Джека.
Джек улыбнулся своей широченной улыбкой.
— Гвен просто злится, что я не заехал сначала к ней, — пошутил он. — Она меня простит. Никто не может долго сопротивляться этой улыбке.
Янто вскинул подбородок.
— Если бы я сказал тебе, что не хочу тебя видеть, что даже и думать не буду о том, чтобы пускать тебя в свою жизнь, ты бы сделал ей такое же предложение?
Джек мотнул головой и улыбка исчезла.
— Нет, — коротко ответил он. — Я возвращался не ради нее. У Гвен своя жизнь, и мне в ней места нет. Больше нет. И так и должно быть. — Уголок его рта приподнялся. — Ты никогда не был заменой ей, Янто, хотя тот факт, что ты всё ещё ревнуешь, даёт мне надежду, что ты по-прежнему меня любишь.
Янто раздражало, что его былые опасения так чертовски очевидны, и он задумался, станет ли он опять таким же, если поедет с Джеком. Станет ли он тем самым Янто Джонсом, который был счастлив от любых подачек Джека, который беспрекословно принимал каждое правило Джека касательно их отношений, которые нельзя было называть отношениями, потому что все знали, что мир разлетится на части, если они прояснят свой статус. Если Джек останется в его жизни, станет ли он снова дворецким, секретарем, тенью?
— Я теряю себя, когда я с тобой, Джек, — шепотом признался он. — Я выворачиваюсь наизнанку, чтобы быть тем, кем ты хочешь меня видеть, и теряю себя. Я не хочу больше быть тем человеком.
Второй раз за время их знакомства Янто увидел на лице Джека истинный страх.
— Янто, я не хочу, чтобы ты был парнем, который подает мне пальто, приносит кофе или обеспечивает, чтобы на моем столе волшебным образом появлялась еда. Мне не нужен случайный попутчик для моих странствий, — подчеркнул он. — Я хочу человека, который любил так сильно, что одолел птеродактиля. Я хочу человека, который заставил меня из кожи вон лезть, чтобы снова попасть к нему милость, после того как я, будучи идиотом, оставил его. Я хочу человека, который был рядом, когда мне было нужно утешение и который заставлял меня смеяться как никогда, и который иногда бывал настолько отчаявшимся, что мне хотелось кричать. — Он поднял руку, чтобы коснуться Янто, но потом одернул ее. — Я хочу упрямого, язвительного, преданного, щедрого человека, в которого я влюблялся всё больше и больше с каждым днем.
Янто моргнул и прочистил горло в попытке скрыть насколько его тронули слова Джека.
— Это... это был птеродон, — поправил он, потирая затылок, и Джек улыбнулся.
— Прости, никогда не мог этого запомнить.
Янто уставился на него, всё ещё не будучи уверенным, что делает правильный шаг.
— Ты бы и правда остался? Бросил бы всё... — он махнул рукой в небо, — ради меня?
Джек улыбнулся своей медленной, искренней улыбкой, которая заставляла кровь Янто кипеть, а сердце — замирать, и мотнул головой в сторону Тардис.
— У меня там сумка упакована на случай, если ты скажешь, что я могу остаться, — ответил он. — И да. У меня было больше чем достаточно времени, чтобы утолить мою страсть к путешествиям, Янто. И теперь я хочу остаться с тобой до конца твоей жизни. Где бы то ни было. Мне необходимо быть с тобой.
— Я не нуждаюсь в тебе, — вдруг сказал Янто, удивленный своими же словами и их правдивостью. — Думал, что нуждаюсь, но — нет.
— Я никогда не думал, что нуждаешься. Ты всегда был сильнее и способнее, чем ты думал, Янто. Настолько сильнее меня... — Джек закусил губу, потом продолжил: — Наверное, тут я должен спросить, хочешь ли ты меня?
Янто взял в ладони лицо Джека и поцеловал его, мягко и нежно, затем отстранился.
— Никогда не переставал.
Глаза Джека ярко вспыхнули и он кинулся целовать Янто, прижимая спиной к телефонной будке, и от этого медленного, сильного поцелуя Янто начал таять. Когда они наконец отпустили друг друга, хриплый шепот Джека прозвучал намного более отчаянно и умоляюще, чем Янто когда либо слышал.
Янто немного отодвинул его и, подняв голову, задумчиво посмотрел на Джека.
— Я не хочу и никогда не захочу участвовать в групповухе с Доктором.
— Понял, — тут же ответил Джек. — Честно говоря, последнее время он меня не привлекает. Выглядит как подросток, и из-за этого я чувствую себя старым.
— Ты и есть старый, — донесся приглушенный крик из будки.
— Подслушивать нехорошо! — крикнул Джек в ответ, не сводя глаз с Янто. — Так это означает...?
Янто отсоединился от Тардис и медленно пошел к дому, с каждым шагом идя всё увереннее. Открыв заднюю дверь, он достал рюкзак и, накинув его на плечо, запер дверь. Повернувшись, он встретился с сияющим взглядом Джека.
— Я всегда был падок на побрякушки, — сказал он и пошел к Джеку. Его улыбка была несмелой и робкой, но когда Джек протянул руку за его рюкзаком, она расцвела пышным цветом. — Джек...
Изменив курс, пальцы Джека коснулись щеки Янто.
— Я никогда не позволю нам заржаветь или потерять блеск, Янто, — тихо сказал он. — Клянусь.
Янто глубоко вдохнул, решительно кивнул и передал плотно набитый рюкзак Джеку. Тот улыбнулся и закинул его на плечо, другой рукой обнимая Янто за пояс.
— Спасибо, — тихо сказал он, прижимая Янто к себе. Их губы встретились в сладком поцелуе, который почти лишил Янто чувств. — Ты не пожалеешь.
Янто улыбнулся, потом повернулся к Тардис, чувствуя, как в животе порхают бабочки от неожиданно пришедшего осознания того, что он собирается совершить.
— Нет, — пробормотал он, когда дверь открылась. — Уверен, что не пожалею.
Конец.
Автор: remuslives23
Пейринг: Янто/Джек, Гвен/Рис, упоминания Янто/другие, Джек/другие
Рейтинг: R
Аннотация: После гибели Тошико и Оуэна Джек выбрал начать все заново, и в этом новом не было ни Янто, ни Торчвуда. Прошло десять лет. Янто живет своей жизнью.
Предупреждение: АУ после «Сквозных ранений». Немного сексуального контекста и нецензурностей.
Размер: ~8400 слов
Правовая оговорка: В этой истории присутствуют персонажи и ситуации, которые являются собственностью БиБиСи. Я не получаю никакой материальной выгоды и не нарушаю авторских прав.
Название оригинала: The End is Where We Start From
Сайт оригинала: www.fanfiction.net/s/6543774/1/The_End_is_Where
Переведено на сайте: www.iwtb.ru
Перевод: Alunakanula
Редакция: Малли
Вычитка: Жанна Дарк
скачать фанфик
читать дальшеЯнто Джонс отхлебнул кофе и с трудом сдержал гримасу отвращения, ощутив горький, резкий вкус напитка, приготовленного новым практикантом — сухопарым парнем, обладающим зловонным дыханием и несчастной любовью к воздухонепроницаемой одежде, которая не уменьшалась даже несмотря на жару и влажность, царившие вокруг. Янто пытался дышать как можно медленнее и через рот, поскольку сомневался, что в такую рань он способен выдержать массированную атаку на свои органы чувств.
— Спасибо, Джеф, — сказал он, быстро отворачиваясь к своему столу и тем самым недвусмысленно давая парню понять, что тому следует удалиться. Джеф тут же ушёл, а Янто глубоко вдохнул и сморщил нос, когда того коснулась остаточная вонь застоялого пота. Он открыл окно и откинулся на спинку шикарного кожаного стула, наслаждаясь легким бризом, обдувающим влажные пряди его волос и выступившие на лбу капельки пота.
Он вытянул ноги под столом и немного поморщился от тупой боли в левом колене. В это время года чертова влажность не щадила его суставы. По словам врача, его колени были на десять лет старше, чем он сам — слишком много времени было проведено в беготне по Кардиффу в погоне за пришельцами и хождении вверх и вниз по лестнице в подземелье. О том, сколько времени он провел на коленях в том самом подземелье, он предпочитал не думать, потому что это приводило к воспоминаниям о члене, находившемся у него во рту или в заднице в то время, как его колени больно прижимались к полу, а это неизбежно подводило ход мыслей к мужчине, которому вышеозначенный член принадлежал... и это осиное гнездо лучше было не тревожить.
Янто зевнул и устремил взгляд через окно на яркое голубое небо. Он проигнорировал приступ боли, возникший в груди, когда в памяти возникли сверкающие глаза одного цвета с северным небом над землями Её Величества. Даже спустя десять лет, объездив полсвета, он везде видел что-то, что напоминало ему о прошлом. Янто сосредоточился на одном из проплывавших по небу облаков, похожем на моток сахарной ваты, и отдался во власть воспоминаний.
Смерть Тош и Оуэна.
Слезы Гвен и ее заявление о том, что она больше не в состоянии делать эту работу.
Слова Джека «конец это то, с чего все начинается», которые тогда прозвучали так ободряюще, но когда Гвен уехала, Янто видел, как тень закралась в глаза Джека, видел пропасть, которую Джек уже начинал создавать между собой и тем, что осталось от их команды. И он знал.
Джека уже не было.
Гвен этого не видела и ожидала, что Джек станет ее нерушимой скалой, ее солнцем и ее луной, ее постоянной величиной... Ее скорбь, когда он улетел к звездам — так скоро после потери Тош и Оуэна — поглотила ее целиком, и обыкновенно сильная и решительная женщина отчаянно цеплялась за тех, кто еще остался и может ее поддержать. Рис был рад, что может дать жене необходимую ей силу, а Янто, который знал обо всех ошибках Джека, который после его первого исчезновения так и не позволил ни одному другому мужчине стать для него целым миром, отказался позволить страданиям Гвен и трусости Джека затянуть себя на дно.
Он отпустил Мавануи мучить овец в Брекон Биконс и отослал Дженет обратно в коллектор перед тем, как передать Хаб ЮНИТу и раздражительной Марте Джонс. Последним действием Янто в качестве оперативника Торчвуда был поцелуй, подаренный на прощание заплаканной Гвен и пожелание ей всего хорошего, после чего он последовал примеру Джека и покинул Кардифф.
Возможно, Торчвуд раздавил его душу, но он благотворно подействовал на его бумажник, поэтому он мог позволить себе некоторый отдых перед тем, как начать размышлять, что же он будет делать с остатком своей вдруг продлившейся жизни. Он объехал всю Европу: прослонялся несколько месяцев по Италии, чтобы обнаружить, что итальянцы именно такие страстные натуры, как о них говорят, затем провел немного времени в США, после чего оказался в самолете, летящем в Австралию.
После приевшегося грязного воздуха и вечного столпотворения в Нью-Йорке он почувствовал себя очень уязвимым, когда сошел с трапа самолета, прилетевшего из Брисбана в Маккей. Он ощущал вкус соленого воздуха, чувствовал кожей его согретую солнцем вязкость и поэтому взял курс на восток к океану. Стоя на горячем песке и держа туфли в руках, он глядел в лилово-розовое полосатое небо, постепенно превращавшееся в усыпанную звездами черноту, и улыбался.
Красиво. Свобода. Дом.
Он обосновался в маленьком, но очень оживленном туристическом городке на побережье и нашел себе работу бариста. Двенадцать месяцев спустя у него появилась возможность купить кофейню и, как не иронично это звучит, но не единожды повторенное предсказание Джека о том, что однажды Янто станет владельцем кофе-франшизы сбылось — он ее купил. Одна кофейня скоро превратилась в две, затем в три, а через семь лет ему уже принадлежала сеть кофеен, разбросанных по всему штату, ставшему ему домом.
Янто было тридцать пять, он был успешен и все его волосы были еще на месте — пусть немного поседели на висках — и фигура была всё такой же. Его сексуальная жизнь была богатой, благодаря нескольким источникам, которые утверждали, что «обожают» его акцент, который, тем не менее, тускнел под стремительной атакой резких гласных в речи его сотрудников. Он стал более расслабленным, довольным и загорелым. Жизнь была хороша, и это в самом деле должно было стать предупреждением надвигающейся бури. Ему следовало предвидеть, что пока он сидит, раздумывая над своими нынешними обстоятельствами, дверь отворится и бесцеремонной походкой войдет его прошлое, потому что его жизнь до сих пор состояла из одних только обманов, и прогневить Бога было несложно.
«Наверное, я схожу с ума», — подумал он, когда в дверях появился высокий голубоглазый мужчина. Знакомой шинели больше не было, как и подтяжек, и Янто самодовольно отметил несколько седых волос, поблескивающих в солнечном свете, лившемся через окно. Тем не менее, Джек Харкнесс всё еще не потерял способности наполнять всё помещение своей улыбкой.
— Янто Джонс, — широко улыбнулся он и вытянул вперед руки, будто бы ждал, что Янто тут же побежит к нему.
Поначалу Янто мог только тупо глядеть на него, отталкивая всё, что он хотел сказать-прохныкать-прокричать этому человеку на протяжении последних десяти лет, после чего он взял себя в руки и обратился к своей личной помощнице Джин, чьё обычно спокойное выражение лица переменилось под действием обаяния Харкнесса.
— Назначил ли капитан Харкнесс... — он повернулся к Джеку, улыбка которого дрогнула. — Я полагаю, ты всё ещё пользуешься эти именем, так? — дождавшись кивка, Янто снова взглянул на зардевшуюся женщину: — Назначил ли капитан Харкнесс встречу, о которой мне не было сообщено?
Джин немного пришла в себя, но взгляд ее зеленых глаз по-прежнему переходил с Джека на Янто и обратно.
— Нет, — призналась она, сводя брови от волнения. — Простите, мистер Джонс. Я не знаю...
Янто мотнул головой.
— Не беспокойся, — сказал он, вставая и медленно застегивая пиджак. — Сомневаюсь, что ты могла бы остановить его, даже если бы у тебя хватило силы попробовать. Оставь нас.
Джин выскользнула за дверь и тихонько закрыла ее за собой. Янто глубоко вдохнул, неожиданно почувствовав себя так же, как в первый раз, когда он остался с Джеком наедине — взволнованным, воодушевленным и напуганным.
— Привет, Джек.
Улыбка снова засияла в полную силу.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал Джек, скользя по фигуре Янто таким знакомым жадным взглядом. Янто ругнулся про себя на этого человека и на его феромоны, и вышел из-за стола. При приближении Янто одна рука Джека заметно дернулась. Направляясь к двери, чтобы открыть ее, Янто взглянул на Джека, но вместо того, чтобы потянуться к нему, тот сунул обе руки в карманы брюк.
— Янто, мы... — начал Джек, заметив многозначительный взгляд Янто в сторону открытой двери, но Янто нетерпеливо фыркнул и перебил его:
— Здесь мы этого делать не будем, — сказал он и кивнул в сторону приёмной. — После вас, сэр.
На лице Джека снова буйным цветом расцвела улыбка, а глаза засияли.
— Сэр, — сказал он с ноткой сердечности в голосе, что заставило Янто задуматься, как же долго на самом деле его не было. — Я скучал по этому.
— Не привыкай, — пробубнил Янто. — Это просто в память о былых временах. Так ты идешь или нет?
Джек склонил голову и прошел мимо Янто, не забыв подмигнуть Джин, прежде чем выйти из помещения. Янто сделал вид, что не заметил хихиканье женщины и внезапно заливший ее щеки румянец, и сказал ей отменить все его дела на остаток дня, после чего последовал за Джеком.
***
Как только дверь дома Янто захлопнулась за ними, они прилипли друг к другу. Их поцелуй был диким и требовательным, руки хватали одежду — срывая, разрывая, стягивая, уничтожая препятствия до тех пор, пока не остались только кожа, пот и десять лет обид, злости и секретов. Они рухнули на пол, и Янто застонал, потому что на его бедро пришелся самый сильный удар. Внутренней частью ноги он чувствовал твердый член Джека и уже сочащуюся сперму, которая оставляла влажные дорожки на его коже.
— Мне не хватало этого, — пробормотал Джек, не отрываясь от рта Янто, и тот ощутил жар его дыхания и холод лжи. Взвыв, Янто вплел пальцы в волосы Джека и сильно потянул назад. Джек резко выдохнул, а потом зашипел, когда зубы впились в плоть у него под подбородком.
— Лжец, — прошептал Янто. Его слова прозвучали хрипло и были лишены той привязанности, которая заключалась в них десять лет назад, когда он целовал Джека. Его рука проскользнула между ними и, крепко сжав член Джека, принялась быстро и грубо двигаться. Джек часто, тяжело дышал и тянулся к губам Янто, обхватывая пальцами его член и прижимая к своему собственному. Он оттолкнул руку Янто и сжал их возбужденную плоть большой мозолистой ладонью, которую тот до сих пор видел в своих снах. Янто застонал, выгибаясь от прикосновений и услышал, как Джек, точно эхо, отзывается таким же отчаянным стоном.
Джек работал кулаком, большим пальцем касаясь их головок и собирая вместе просочившуюся сперму, а затем грубо схватил Янто за запястье. Янто выругался и схватился за задницу Джека, впиваясь пальцами в сочную ягодицу и засовывая большой палец ему в анус. Джек напряг мышцы, издал безмолвный крик, и его рука стала двигаться еще быстрее.
— Давай же, ублюдок, — бормотал Янто, проталкивая большой палец глубже внутрь Джека и дергая его за мошонку свободной рукой.
Джек громко выругался и при следующем движении полоснул ногтем по самому кончику головки члена Янто. Тот тут же почувствовал, как с бешеной скоростью приближается оргазм, как напрягся Джек, и в конце концов его накрыло так, что буквально вынесло мозг, лишив его способности думать. Он вдохнул и забыл выдохнуть. Только Джек мог сделать так, что он ощущал оргазм в каждой клеточке своего тела. Только Джек мог сделать так, что он кончал снова, и снова, и снова, до тех пор, пока удовольствие превращалось в нечто, граничащее с болью, а он сам не мог вспомнить даже своего имени.
Только Джек.
Чёрт бы его побрал.
Когда Янто начал наконец приходить в себя, он почувствовал, что Джек навалился на него всем телом и уперевшись в плечи руками пробурчал:
— Слезь с меня, — после чего откатил стонущего Джека на бок и сел, а затем, проведя рукой по взъерошенным волосам и попытавшись пригладить спутанные Джеком пряди, поднялся на ноги.
— Вставай, — бросил он, пнув Джека в бедро, и застегнул брюки. Поморщившись при виде безобразия на собственной груди, он нагнулся, подобрал белую майку любовника и с нескрываемым злорадством стер мягкой тканью их перемешавшуюся сперму. Мельком взглянув на всё ещё распростертого на полу Джека, который с полуухмылкой на лице смотрел на него, Янто почувствовал укол злости — и на самого себя, и на этого самоуверенного засранца на полу — и швырнул рубашку Джеку в голову. — Оденешься и уходи.
— Что? Никаких нежностей после секса? — спросил Джек приглушенным голосом, сорвал с лица рубашку и во все тридцать два зуба улыбнулся Янто. — Раньше ты был таким милым.
— Возможно, — пробубнил тот, шагая в кухню за бутылкой воды. — Раньше я каким только не был, но с тех пор многое изменилось. Я был в тебя влюблен, — Янто через плечо посмотрел на Джека, перевернувшегося на живот и глядевшего ему вслед. — А теперь скажи мне, какого хрена тебе надо, или вали отсюда к чертям.
Высказавшись, Янто не стал ждать ответа. Вместо этого он открыл холодильник и принялся искать на заполненных полках бутылку с водой. Найдя искомое, он открутил крышку и бросил ее в раковину, после чего осушил половину бутылки тремя долгими глотками. Почувствовав, как несколько холодных капель скатываются по его подбородку и горлу, он быстро стер их рукой. Закрыв глаза, он прижал бутылку ко лбу, изо всех сил желая, чтобы охватившее его чувство сожаления так же быстро было уничтожено прохладной жидкостью, как и его жажда. Капли сконденсировавшейся на бутылке воды, стекая по соленой от пота коже, собирались на кончике носа. Смахнув их, Янто вздохнул и кивнул в сторону двери.
— Тебе не удавалось втихаря подобраться ко мне в Хабе, — устало сказал он, вспоминая затхлый воздух, сырые коридоры и пахнувшие плесенью архивы. — И еще меньше шансов у тебя сделать это в моем собственном доме.
— Ты не рад меня видеть.
Янто фыркнул и быстро допил оставшуюся в бутылке воду.
— Нет, — подтвердил он, закончив пить. Швырнув бутылку в мусорник, он оперся на косяк и, старательно избегая смотреть в глаза Джека, добавил: — Прошло десять лет.
Джек долго и очень напряженно молчал, после чего произнес хриплым шепотом:
— Так много?
Янто скрестил руки на груди и, сдвинув брови, уставился себе под ноги.
— А по-твоему, сколько тебя не было?
— Не знаю. Может быть, три земных года, плюс-минус пара месяцев. — Он прочистил горло и покачал головой. — Доктору еще работать и работать над установкой времени. Я собирался вернуться раньше, а не позже. Намного раньше. Десять лет... Боже мой.
Снова повисла тяжелая тишина, которую через некоторое время нарушил Джек:
— Я правда скучал по тебе.
Янто взглянул на него, чтобы убедиться в искренности его слов, и, когда увидел выражение полного раскаяния на лице Джека, быстро перевел взгляд обратно на свои ноги в носках.
— Тогда для тебя это, наверное, шок, — заключил он, пытаясь вложить в голос равнодушие. — Увидеть, как мы с Гвен постарели.
Боковым зрением он заметил движение. Он осторожно поднял взгляд чуть выше и увидел в дверном проеме Джека, засунувшего руки в карманы незастегнутых брюк. Плотные завитки на его животе становились все гуще по мере приближения от пупка к паху. Когда Джек заговорил, Янто вздрогнул.
— Я не видел Гвен, — сообщил Джек, запрокидывая назад голову и глядя на Янто из-под полуприкрытых век. — Сначала нашел тебя.
— Сильно перевозбудился?
— Янто...
— Чего тебе надо, Джек? — рявкнул Янто, окончательно потеряв терпение. — Завязывай со всей этой чушью и просто скажи мне, зачем ты явился?!?
Джек замешкался, но потом ответил:
— Я хотел увидеть тебя, узнать, как у тебя дела.
— Ностальгия? — презрительно бросил ему Янто. — Ты что, превратился в одного их тех старикашек, что сидят на лавочке и вспоминают былые времена?
— Эй, хватит о старости, спасибо, — Джек картинно надулся, но Янто продолжал смотреть на него с таким же безразличием на лице. Джек вздохнул и уставился вниз на большой палец своей ноги, обводивший край кафельной плитки.
— Я не смог тебя забыть, — сказал он, но теперь его голос звучал тихо и в нем не осталось и следа беспечности. — Я путешествовал по всей Вселенной, трахал богинь и королев, мужчин и женщин, в чьих силах было покончить с любой планетой, произнеся лишь одно слово... — Он поднял усталый и неуверенный, но куда более честный и откровенный взгляд, чем Янто от него ожидал. — Но я все равно не мог выбросить тебя из головы.
— Чувство вины? — спросил Янто, удивленно приподняв бровь и отказываясь признаваться самому себе, что он почувствовал, как в груди зашевелилось нечто очень похожее на надежду. — Это не в твоем стиле.
Джек изогнул бровь, но в его взгляде читалась боль.
— Нет, не чувство вины.
Янто скептически фыркнул и, отвернувшись, стал смотреть через окно на синий океан, сливающийся на горизонте с лазурным небом. Он сосредоточился на собственном дыхании — вдох, выдох, медленно и спокойно — все что угодно, лишь бы не слушать в неровном и бешеном ритме колотившееся сердце, которое не хотело больше ничего, кроме как поверить, что мотивом Джека был не только его собственный эгоизм. Он слышал дыхание Джека, слышал еле различимую задержку при каждом вдохе, и, когда тот подошел ближе, Янто почувствовал, как его кожу начинают согревать энергия и желание.
— Доктор заберет меня через пару дней.
Тепло мгновенно исчезло, и на Янто обрушился ледяной поток.
— О, так значит, времени вполне достаточно, чтобы потрахаться «во имя старых добрых времен» и свалить, — холодно произнес он. — А я — межгалактический трофей. Шикарно.
Джек проигнорировал едкий тон Янто.
— Улечу ли я с ним или останусь здесь... решать тебе.
У Янто перехватило дух. Он не хотел этого. Он не хотел снова спутывать свое тело и свое сердце с Джеком. Он не мог.
— Нет, — отрезал он.
— Да, — настаивал Джек, стоя теперь так близко, что Янто шеей чувствовал его дыхание. — Именно поэтому я и вернулся. Я хочу быть с тобой, Янто. Я хочу наверстать потерянное время.
Янто резко повернул голову и буркнул:
— Какой же ты... — но удержался от произнесения своей мысли вслух, не желая снова позволить Джеку действовать себе на нервы. Сжал губы и помотал головой. — Тебе пора уходить.
— Я никуда не пойду, — заявил Джек, упрямо скрещивая руки на груди. — Без тебя — нет.
— Что ж, а я не пойду никуда с тобой.
— Тогда я останусь тут. Янто, я не оставлю тебя.
Янто презрительно фыркнул.
— И ты будешь жить тут? — Джек кивнул, а Янто расхохотался. — Ты будешь жить тут. Со мной. А тебе не кажется это слишком... по-домашнему? Спокойно? Не хватает риска, адреналина и многоруких пришельцев, с которыми можно потрахаться?
Джек пожал плечами.
— Здесь мило. Я думаю, я в силах выдержать жизнь в раю. — Он сладко улыбнулся Янто. — И я сейчас говорю не о виде из окна.
Янто почувствовал, как его щеки заливаются румянцем и мысленно выругался на себя из-за этой непроизвольной реакции на лесть Джека.
— Ты бы не смог тут жить.
— Ну, жил же раньше.
— И сбежал! — Джек поморщился и открыл рот, но Янто не дал ему вставить ни слова. — Через месяц тебе станет смертельно скучно, Джек. Я не могу больше быть с тобой. И не буду.
Он ринулся мимо Джека в коридор и настежь распахнул входную дверь.
— Проваливай, — твердо сказал он, глядя на Джека, медленно выходившего из кухни.
— Нет.
— Джек. Пошел. Вон.
— Янто, мы могли бы быть счастливы вместе.
— Нет никакого «мы». Есть ты, есть я, но никогда не было и не будет никакого «мы».
Джек продолжал так, будто бы не слышал слов Янто:
— Или ты можешь полететь в путешествие со мной и Доктором.
Янто прищурился и растерял все слова, которые готовился обрушить на Джека.
— Что?
— Ты мог бы полететь со мной, и я бы показал тебе, что же там есть на самом деле. Не только та дребедень, что проваливалась сквозь Разлом, а по-настоящему интересные вещи. — Он шаг за шагом медленно приближался к Янто, не переставая говорить. — Мы могли бы купаться в море на Тирис 5 — вода там как шелк. Или отправиться на Ниндон Пси и смотреть как переливается всеми цветами радуги небо на закате — ты никогда не увидишь таких оттенков на Земле, Янто. Или мы могли бы заняться любовью на лугах Лиры под тремя лунами.
Джек немного помолчал, а потом тихо добавил:
— Или я мог бы отвезти тебя на планету, где есть два солнца. Где дни длинные и жаркие, а ночи — короткие. Это заброшенная планета, и там не на что смотреть, но это мой дом. Бошейн. И я правда хотел бы тебе его показать.
Застыв, Янто глядел на Джека, а внутри него воевали надежда и сожаление. Когда он влюбился в Джека, много лет назад, он бы отдал всё — всё, что угодно, — чтобы услышать это приглашение, произнесенное сейчас с такой искренностью.
Но это было десять лет назад. Десять! И тем не менее, эта надежда всё ещё проникала к нему под кожу, растекаясь по всему телу с каждым ударом сердца, пока он наконец не ощутил ее в каждой своей клеточке и в каждой молекуле
И он ненавидел себя за это.
— Вон, — сдавленный приказ прозвучал слабо и неубедительно. Он прочистил горло, желая добавить в голос твердости. — Вон. Ты опоздал.
— Янто...
— Убирайся вон, мать твою!
— Ладно, — сказал Джек, пятясь назад и подняв руки в знак того, что он сдается. — Хорошо, я уйду.
Тяжело дыша, Янто облокотился на стену. Внезапно почувствовав полное истощение, он закрыл глаза и слушал, как Джек заканчивает одеваться. Это правильное решение. Нельзя доверять ему, иначе он снова разобьет его сердце.
Запах феромонов достиг ноздрей Янто, и он открыл глаза. Взгляды мужчин тут же встретились. Лицо Джека светилось решимостью.
— У меня есть еще пара дней до возвращения Доктора, — многозначительно сообщил он. — Я думаю, что полежать на пляже, потягивая великолепный кофе, это именно такой отдых, какой мне нужен.
Янто повернулся к нему спиной и остался стоять, глядя в открытую дверь. Он услышал вздох Джека, потом шорох одежды и тихое «ещё увидимся, Янто», прежде чем тот ушел.
В мире Янто тут же стало холоднее.
***
Одно лишь сознание того, что Джек находится в городе, сводило Янто с ума. Всё следующее утро он был очень молчалив, раздражался, когда ему задавали вопросы, и злился на самого себя, когда понимал, что за каждым углом ищет Джека. Именно поэтому он почувствовал одновременно облегчение и раздражение, когда тот наконец объявился около часу дня с корзинкой для пикника и заявил:
— Ты идешь со мной на пляж. Не могу поверить, что мы так долго жили в Кардиффе и никуда вместе не ходили.
— Мы раньше ходили вместе на пляж, — недовольно буркнул Янто, раскладывая вещи на столе в надлежащем порядке и переадресовывая офисный телефон на мобильный. — Это был кошмар.
Джек задумался, от чего у него на лбу образовалась морщина, но после его лицо засияло улыбкой, при виде которой Янто застонал, потому что ее неизменным эффектом был весьма недвусмысленный ответ его своенравного тела.
— Ах да! Бабалу! — вспомнил Джек. — Не так уж и плохо получилось.
— Конечно, не ты же остался мокнуть на улице в самый холодный день в истории Кардиффа.
Джек толкнул его плечом в плечо и взял под руку.
— Ты преувеличиваешь, и к тому же, тут тепло, — констатировал он. — И я уверен, что Бабалу предпочитают холодные воды тропическим.
— Это успокаивает, — сухо произнес Янто, вытягивая свою ладонь из руки Джека и направляясь к двери. — Я полагаю, ты не уйдешь, если я тебя попрошу.
— Ты полагаешь правильно.
— Не уйдешь, даже если я вежливо попрошу?
— Я всегда ценил твои хорошие манеры, но, прости, нет.
Янто вздохнул, быстро снял пиджак и галстук, повесил их на крючок в углу.
— Ладно, — сказал он, одной рукой расстегивая две верхних пуговицы на рубашке, а другой открывая дверь. — Давай разбираться с этим.
Он проигнорировал румянец, заливший щеки от брошенного на расстегнутые пуговицы одобряющего Джекова взгляда и сказал Джин, что если он понадобится, можно звонить ему на мобильный. Слушая начальника, женщина зарделась под действием Харкнесс-чар. Янто недовольно закатил глаза.
***
— Я понимаю, почему ты обосновался здесь, — сказал Джек. Он лежал, оперевшись на локти, среди остатков их ланча. — Это просто восхитительное место.
— Да, так и есть, — согласился Янто, вытягиваясь рядом с ним. Копаясь пальцами ноги в теплом песке, он взглянул на мерцающий на солнце океан. Волны вздымались и обрушивались на берег, и этот гипнотический шелест успокаивал его разыгравшиеся нервы.
С тех пор, как они покинули офис, Джек говорил без умолку — даже с полным хлеба и курицы ртом, что в Янто вызывало только отвращение. Его беспрерывная болтовня действовала на самоконтроль Янто так, что теперь от него практически ничего не осталось. Он медленно выдохнул и закрыл глаза, поворачивая лицо к волшебному весеннему солнцу.
— Ты счастлив здесь?
Под мягким тоном можно было заметить напряжение. Янто открыл глаза, посмотрел на Джека затуманенным от яркого солнечного света взглядом и сказал:
— Был бы несчастлив, меня бы тут не было.
Джек рассеянно кивнул, а его пальцы принялись теребить выбившуюся из покрывала ниточку.
— Ты... ты был счастлив в Кардиффе, правда? С Торчвудом?
Фраза «со мной» так и осталась непроизнесенной, но она витала в воздухе над ними, будто бы эти слова кто-то прокричал. Янто заметил, что Джек нервно поёрзывает от беспокойства. Часть его хотела успокоить Джека, обнять и развеять его сомнения. Другая же часть — та, что побольше — похоже была всё ещё очень сердита.
— Да, я был счастлив с тобой, Джек, — сказал Янто, — а потом ты смылся со своим Доктором. Потом вернулся, и я снова был счастлив, а потом ты снова свалил. Вырисовывается определенная закономерность — именно тогда, когда ты мне нужен больше всего на свете, ты бежишь. — Он резко выдохнул через нос. — Если бы я был психологом, то у меня был бы день, посвященный моей проблеме вечно брошенного.
— Я всегда возвращался, — сказал Джек, но так тихо, что Янто почти не расслышал.
Почти.
— Но сначала ты уходил.
Джек вздрогнул и уставился вдаль.
— Я... я не спросил вчера — вообще-то, не хотел знать, но... в твоей жизни есть кто-то еще? — он шумно выдохнул, и этот выдох очень был похож на очень плохо завуалированный нервный смешок. — Может быть, есть кто-то, кто не уходит от тебя?
— Нет, — ответил Янто. Настроение стало еще хуже, потому что в ушах эхом зазвучали злые обвинения его последнего любовника. — Теперь ухожу я.
Джек пронзительно взглянул на него, и Янто вздохнул. Затем он сел и поднял из песка белую ракушку. Делая вид, что изучает вмятины на поверхности, он заговорил:
— Я был разбит вдребезги, когда ты в первый раз умчался за Доктором. Вернувшись, ты собрал меня обратно наилучшим образом, но потом погибли Тош и Оуэн, а тебя опять не было. Мне пришлось снова собирать себя по кусочкам, и это было чертовски трудно.
Янто швырнул ракушку на мокрый песок у кромки воды и, поднявшись на ноги, отряхнул брюки.
— Я не готов к тому, чтобы это снова повторилось, Джек. Я не стану этого позволять ради себя, потому что совсем не уверен, что смогу пережить еще один подобный удар.
Джек торопливо встал, тарелка с остатками еды кувырком полетела прямо на одеяло.
— Тебе не придется ничего переживать. Я не собираюсь тебя оставлять...
— Ты никогда не собираешься, Джек, но тем не менее, так всегда случается.
При виде мученического выражения на лице Джека сердце Янто больно кольнуло, но, прочистив неожиданно сжавшееся горло, он спокойно указал на место пикника.
— Я помогу тебе упаковать всё обратно. Потом ты можешь проводить меня до офиса и рассказать по дороге обо всех особах королевской крови, которых ты развратил во время своего путешествия.
— Янто...
— Просто... расскажи мне что-нибудь, Джек, — продолжал настаивать Янто, и в его голосе нарастало отчаяние по мере того, как он беспорядочно закидывал в корзину мусор. — У тебя это хорошо получается. Расскажи мне обо всех, кого ты трахал после меня, напомни мне о том, что ты не можешь находиться в одном месте с одним человеком, потому что у тебя начинают чесаться ступни и ты не можешь нормально дышать. Напомни мне, почему мне будет лучше без тебя.
Джек казался подавленным, но начал говорить, не смотря на то, что у него дрожал голос и тряслись руки.
Часть 2
За время работы в Торчвуде Янто привык к тому, что его будили ранние телефонные звонки, но когда с Торчвудом было покончено, он стал получать настоящее удовольствие от крепкого, спокойного ночного сна. Поэтому, когда телефон прозвонил в два часа ночи, он, понятное дело, разозлился.
— Джек, — пробурчал он в трубку без каких-либо предисловий.
— Как...?
— Из всех, кого я знаю, ты один способен разбудить меня среди ночи.
— О, я не... Ты всегда мало спал.
— Это потому, что всегда, когда не нужно было работать, я трахался с тобой, — сказал Янто, приподнимаясь на локтях и зажимая телефон между плечом и ухом.
— Что-то я никаких жалоб не припоминаю.
— Потому что их и не было, — парировал Янто, усаживаясь и опираясь спиной на изголовье кровати. — Тогда не было. Так что тебе надо?
— Сдается мне, что я был законченным ублюдком.
Янто закатил глаза.
— Это только сейчас тебя так осенило?
В трубке повисла тишина — никакой наигранной обиды или нытья в защиту себя — и когда Янто уже собрался было спросить Джека, жив ли он, тот заговорил:
— Я ни разу не извинился. За то, что ушел.
Янто закрыл рот, а Джек продолжал:
— Я... я трусил. Я с ума сходил от горя из-за смерти Тош и Оуэна, и от чувства вины тоже. Потому что это я был во всем виноват.
— Джек, это не так...
— Так, Янто. Это я принес угрозу в Хаб, привел к вам Джона и Грея, и когда мы стояли там и слушали сообщение Тош, всё, о чём я мог думать, было то, что однажды — и вероятно, очень скоро — я буду слушать твой прекрасный голос, произносящий «прощай», и это было выше моих сил.
Его голос сорвался, и Янто услышал, как он прочистил горло.
— Прости, что сделал тебе больно, что не поговорил с тобой сначала, что не взял тебя с собой. Но я не сожалею о том, что всё так вышло, потому что это означает, что всё это время ты был в безопасности, и мы оба знаем, что если бы ты остался с Торчвудом — со мной — тебя бы уже не было сейчас. Я не могу сожалеть о том, что ты всё ещё жив.
Янто проглотил подкативший к горлу ком и попытался успокоить дыхание, сбившееся во время монолога Джека. Не было никаких слов, никаких колкостей, никаких язвительных замечаний. Даже будучи крайне обиженным и возмущенным, он не мог пенять Джеку, когда тот раскрывал свою душу и сердце.
Через двадцать минут полной тишины Джек отрешенно произнес:
— Янто, если ты и правда не хочешь видеть меня, я уйду. Если нет никакой надежды на то, что мы сможем быть вместе, я уйду, и на этот раз навсегда.
Страх перемешался со злостью, и внезапно нахлынувшие эмоции заставили Янто задохнуться от паники.
— Ты уйдешь? — огрызнулся Янто, щедро добавляя в голос сарказм в попытке проигнорировать тот факт, что все его внутренности сжимаются в комок при одной только мысли о том, что он снова потеряет Джека, что потеряет его навсегда. Он вдруг понял, что его никогда не оставляла надежда на то, что Джек вернется, но не мог решить, как это трактовать — как преданность или как собственное ничтожество. — На тебя это не похоже.
Снова затянулось молчание, и Янто вздохнул, уставившись в потолок.
— Джек, я... я не знаю, чего я хочу. Это уже, кажется, превращается в статус кво, когда ты рядом.
Он слушал размеренное дыхание Джека, бередившее уже зарубцевавшиеся раны. Так же как боль в ранах на теле становится тише, душевные раны уже не саднили так сильно, они почти зажили, но в памяти остались воспоминания о них и о той боли, которая была с ними связана. Янто крепко зажмурил глаза, когда осознал, что никакие шрамы не остановят это ноющее желание еще раз попытать судьбу и совершить те же самые глупые шаги.
— Ты — это всё, чего я хотел, — прошептал он, краснея от стыда и обиды. — И это единственное, чего ты так и не смог мне дать.
— Теперь я могу тебе это дать, — тихо и убедительно пообещал Джек. — Я могу дать тебе то, что ты хочешь, Янто. Если ты всё ещё хочешь этого.
Его сердце колотилось так неистово, так громко, что Джек, должно быть, мог слышать его в телефонной трубке.
— Вопрос на миллион долларов, да? — сказал он с чуть заметным оттенком горечи в голосе, потому что до появления Джека он чувствовал себя прекрасно, но появился Джек, снова пронесся по его жизни как ураган, и теперь он был настолько напряжен, что даже дыхание причиняло ему физическую боль. — Иди спать, Джек. Дай мне покой, понял?
— Янто, пожалуйста...
— Спокойной ночи, Джек.
***
На следующий день Янто сказался больным и сообщил Джин, что вероятнее всего его не появится на работе до конца недели. Закрыв глаза, он лежал в постели и устало слушал ее взволнованную болтовню о том, как тяжело ей перекроить его расписание за такое коротенькое время. В конце-концов в ее монологе начали появляться паузы, и Янто удалось вставить слово, чтобы попрощаться, после чего она добавила:
— И капитан Харкнесс сидит тут и ждет с тех самых пор, как я пришла...
— Что? — он тут же вскочил в сидячее положение и закусил губу, чтобы удержать смачное ругательство, когда он услышал в трубке отдаленный голос:
— ...я же просил называть меня Джеком.
В нем вскипела ярость, словно бурлящая лава, и он рявкнул:
— Позови охрану и пусть его выведут с территории. Если вернется, вызови полицию. Ах да, и скажи Джеку, что если он не будет держаться подальше от меня добровольно, я найду способ это обеспечить. Он поймет, о чем я.
Слушая такие необычные для босса слова, Джин стояла разинув рот. Янто бросил трубку, бухнулся обратно в постель, зарылся лицом в подушку и кричал до тех пор, пока не сорвал голос.
***
— Это было не очень-то приятно, — совсем рядом с ухом Янто прошептал голос из его кошмаров. — Если бы я не слышал подобную фразу раз в неделю, я бы оскорбился.
Янто хватался за последние клочки сна, но и они быстро растворялись, оставляя его в бодрствующем состоянии, обнаженного и в постели с Джеком Харкнессом — в ситуации, в которой он поклялся не оказываться больше никогда в жизни.
— Только раз в неделю? — буркнул он, откатываясь от Джека и укладываясь на живот. — Наверное, ты стал мягче.
Джек молчал. Янто оторвал голову от подушки и взглянул через плечо. Волна жара пронеслась по всему его телу — кожа пылала, кровь вскипела — когда он увидел, что Джек с отчаянной жадностью изголодавшегося человека смотрит на его обнаженную спину. Он почувствовал, как его член, зажатый между ним и матрасом, наливается кровью, и у него закружилась голова.
— Джек, не надо.
Джек прерывисто и шумно вдохнул, и с огромным трудом оторвав взгляд от Янто, перевел его на стену.
— Прости, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Ты... ты красивый, Янто. Ещё красивее, чем я помню. Я хочу...
— Нет, не хочешь, Джек, — прошептал Янто, глядя на профиль Джека и чувствуя, как его сердце снова рвется на части, потому что он просто не может позволить себе поверить, что Джек вернулся ради него. Не на этот раз. — Я не могу быть тем, кого ты хочешь видеть. Когда-то я думал, что могу, но... я не могу отпустить тебя, я не могу спасти тебя. Я не Гвен и не Роуз, и никогда ими не стану.
Казалось, что Джек захвачен врасплох.
— Я знаю. Я ничего не прошу, не хочу, чтобы ты был кем-то. Хочу чтобы ты был собой, Янто. Я просто хочу тебя.
— Ты хочешь меня?
— Всегда.
— Джек, — резко отрезал он, выражая вопиющую неправду.
— Янто, я всегда тебя хотел. С той самой первой ночи — ты, в этом поясе со стразами и в тесных джинсах, — продолжал настаивать Джек, затем пожал плечами. — Я просто... не позволил себе поиметь тебя. Не так, как я хотел.
— И что же изменилось? — спросил Янто. — Что удерживает тебя от того, чтобы бросить меня на какой-нибудь планете и свалить с кем-то получше?
— Такого не будет, — уверенно произнес Джек, и когда Янто скептически приподнял бровь, он упрямо поднял подбородок. — Я уже побывал там без тебя, Янто. А теперь я здесь. И я умоляю тебя позволить мне остаться. Умоляю тебя пойти со мной. Я не могу забыть тебя, как бы я не старался.
— А ты хорошо старался? — съехидничал Янто, и лицо Джека, казалось, окаменело в ответ на эти слова.
— Вынужден был. Мне было очень больно думать о тебе, потому что тогда я вспоминал всю боль, что причинил тебе, как я тебя подвел, как я подвел Тош и Оуэна, и Гвен... Мне пришлось хорошо стараться, Янто. Мне пришлось исчезнуть, а Доктор отказывался везти меня куда-либо, пока я не перестану убивать себя, чтобы хотя бы на некоторое время не слышать в голове валлийского акцента.
— О Боже, Джек, — прошептал Янто, закрывая глаза при виде несчетных смертей Джека, которые пронеслись у него в мозгу как фильм ужасов. Он глубоко вздохнул и поднял глаза на стоявшего перед ним мужчину. — Так ты говоришь, что тебе всё равно как, лишь бы я был рядом? — спросил он. Джек кивнул в ответ. — Вот так всё просто?
— Да, всё может быть так просто, если ты хочешь этого, — ответил Джек. — Я могу остаться с тобой или мы можем полететь к звездам.
— Ты никогда не предлагал мне ничего, кроме здесь и сейчас, — пробормотал Янто, пристально глядя на Джека. — Где теперь тот человек, от которого я не хочу слышать обещаний и красивых слов?
— Он понял, что хочет разделить с тобой больше, чем всего лишь мгновение твоей жизни. Он понял, что не хочет жить без тебя.
— Твои слова — дешевые побрякушки, Джек, красивые, но в конечном счете, это всего лишь камень и металл, который тускнеет, царапается и лишается блеска, — сказал Янто, затем повернулся и сел.
Не нарушая зрительного контакта с Янто, Джек сунул руку в карман.
— Но если заботиться об этих побрякушках... — он вынул секундомер, который использовался не по назначению тогда, когда они проводили время вместе, и с губ Янто сорвался удивленный вдох, — ...они могут служить вечно.
— Ты его сохранил, — выдохнул Янто, с ностальгией касаясь корпуса и чувствуя его тепло, полученного от близости к Джеку. — Я искал его перед тем, как уехать...
— Я не хотел забывать тебя, — печально улыбнулся он. — Оказалось, что усилий прилагать не придется.
Янто взглянул на Джека, сглотнул подступившие к горлу слова прощения и «останься со мной навсегда», сморгнул слезы приятия и «пожалуйста, не покидай меня больше».
— Как я могу доверять тебе? — прошептал он. — Я видел, как легко ты оставляешь позади людей, которым признаешься в любви.
— Потому что я вернулся!
Слова вылетели изо рта Джека словно взрыв. Мгновение, и вот он уже сверху, и держит лицо Янто в своих ладонях, тех самых, призрак которых все это время жил внутри него.
— Я вернулся. Я вернулся...
Каждое слово запечатывалось поцелуем на той части кожи, которая находилась ближе к губам Джека в этот момент. Янто не смог сдержать всхлипов, и его плечи задрожали.
Через секунду губы Джека уже накрыли его собственные, отправляя обещания, извинения и соленые слезы в рот Янто, в его сердце, и Янто буквально накрыла лавина чувств. Схватившись за рубашку Джека, он притянул его ещё ближе и углубил поцелуй. Их сердца бились в унисон рядом друг с другом.
Джек застонал, его язык проник в рот Янто, принимаясь ласкать и дразнить. Янто еще крепче сжал в кулаках ткань рубашки, потом отпустил, и его ладони заскользили по груди Джека, по плечам, переместились на затылок, касаясь мягких волос и гиперчувствительной кожи за ушами. Не отрываясь от губ Янто, Джек проговорил что-то нечленораздельное, затем потянул их обоих в сторону и повалил на кровать.
— Слишком много одежды, — пожаловался Янто, когда из-за перемещения его губы на секунду освободились. Он тянул за пуговицы на рубашке Джека, потому что его дрожащие пальцы отказывались подчиняться приказам мозга. Джек находился в той же ситуации, поэтому очень скоро стало ясно, что их попытки вынуть Джека из рубашки традиционным способом не увенчаются успехом. Джек выругался и, схватив ткань, рванул в стороны. Пуговицы отлетели и звонко ударились о прикроватный столик. Пока Джек избавлялся от брюк, Янто потянулся к шуфлядке в отчаянном поиске любриканта и презерватива.
Всё происходило очень неуклюже и суматошно, и слишком быстро, но тяжело дыша в мокрое от пота плечо Джека и слыша характерный хлюпающий звук от пролившейся на их животы спермы, Янто понял, что его жизнь никогда не будет яркой и что его сердце навсегда останется разбитым, если Джека не будет рядом.
Горячие слезы полились из глаз прежде, чем он успел их остановить, и теперь они свободно капали на постель. Джек крепко обнимал его, так, будто бы собрался никогда не выпускать его из объятий, но Янто удалось освободить одну руку, чтобы утереть лицо. Джек откинул голову назад и повел руками вверх по спине Янто, пока его ладони не оказались на его щеках. Они смотрели друг на друга, и Янто видел, как глаза Джека наполняются слезами. Джек наклонился и нежно поцеловал его.
— Есть ты, есть я, Янто Джонс, но «мы» будем всегда, — проговорил он, переиначивая слова Янто, произнесенные в день их встречи. — И так будет, несмотря на всё наше сопротивление.
***
Весь оставшийся день они провели в постели: ласкали и целовали друг друга, необычно, но совершенно бессознательно, занимались любовью, но не трахались. Несколько часов они заново изучали тела друг друга, и казалось, будто бы время замедляется, пока они досконально запоминали каждое изменение территории, которую некогда уже знали наизусть. Они ели и пили, когда голод становился сильнее других чувств, и пускали струйки воды по животам друг друга и ловили их в самом конце пути перед падением на простынь. Они говорили до хрипоты, рассказывая о своих приключениях и победах, и аккуратно избегали упоминания слона в виде синей полицейской телефонной будки.
Слишком быстро. Джек печально вздохнул и зажал в ладони начавший сиять ключ от Тардис, висевший на цепочке у него на шее, и Янто понял, что несмотря на то, что пришло время принятия решения, он всё ещё не знал, что он будет делать.
— Я могу уговорить его задержаться ещё на одну ночь, — приглушенным голосом сказал Джек, одеваясь словно на пленке замедленного действия, — но он захочет улететь...
— Я скажу тебе свой ответ утром, — пообещал Янто. — Как бы там ни было.
Услышав последние слова Янто, Джек замер на мгновение, и его пальцы, справляющиеся с оставшимися пуговицами на рубашке, сбились с пути. Закончив, Джек сел на край кровати и некоторое время просидел, уставившись в пол и принимая решение. Затем он взглянул на Янто, сложив все свои доспехи и открыв сердце.
— Только одного человека я любил так же, как люблю тебя, — он говорил тихо, но решительно, решив сознательно игнорировать выражение шока на лице Янто. — Было очень легко любить его, потому что я знал — глубоко в душе я знал — что он никогда не будет моим. Он был в безопасности. Было очень легко позволить себе любить его, потому что я знал, что он никогда не станет моим.
Он вдохнул, затем медленно выдохнул.
— А ты... ты не был в безопасности, и с тобой не было легко, и мы могли быть вместе. Ты был рядом, и я мог просто протянуть руку и коснуться тебя. Ты пугал меня, Янто, потому что ты не реагировал так, как следовало бы реагировать, когда я пытался отпугнуть тебя своим бессмертием или своим прошлым. Ты не убежал, и я не мог найти сил, чтобы оттолкнуть тебя, — он улыбнулся сквозь тоску. — Ты разобьешь мне сердце, Янто, но это не будет напрасно. Если ты уйдешь, каждая слеза будет стоить того времени, которое я проведу с тобой, хотя бы недолго.
Янто потерял дар речи, и его трясло от тоски и боли, которые он слышал в голосе Джека. Джек грустно улыбнулся и взял лицо Янто в свои теплые ладони, большими пальцами погладил щеки и склонился, чтобы поцеловать его, спокойно и ласково. На несколько ударов сердца он прижался к Янто лбом, их носы соприкоснулись, дыхание перемешалось. Тихо вздохнув, Джек отстранился и поцеловал Янто в лоб, а затем, не оборачиваясь, ушел.
Янто рухнул обратно на подушки, и только приятная боль в мышцах и неистово ноющее сердце напоминали ему о том, что прошедший день не был просто ярким сном.
***
— Да?
— Рис, это Янто.
— Что... Янто? Черт возьми, дружище. Ты хоть знаешь, который час?
Янто выругался про себя, посмотрев на часы и сделав кое-какие быстрые подсчеты.
— Извини, — сказал он. — Я забыл. Я перезвоню...
— Нет, она уже проснулась и ни за что не простит мне, если...
В трубке послышался шорох простыней и сонный вопрос.
— Это Янто. Он сказал, что пере... ладно. Пока, Янто.
— Пока, Рис. Еще раз извини.
— Янто? С тобой все в порядке? Что случилось?
— Ничего. Я в порядке. Прости, Гвен. Просто мне нужно было поговорить с тобой, и я забыл...
— О, ты можешь звонить, когда хочешь. Не обращай внимания на Риса. Он в дурном настроении, потому что у Тегана зубы режутся, и у меня на него нет времени.
— У вас всё хорошо? Мальчики...?
— Команда Уильямс живет лучше всех, — уверила она. Он слышал, как она двигается, услышал шорох пачки чипсов. — Как миссис Джонс? Обычно тебе не нужно так срочно со мной говорить, что ты забываешь о разнице во времени. Должно быть, это у тебя из-за переизбытка солнца.
— Джек вернулся.
Повисла тяжелая тишина, такая густая, что на мгновение Янто подумал, что она повесила трубку.
— Когда?
— Пару дней назад, — сказал он и практически услышал, как она разозлилась.
— И ты звонишь только сейчас?
— Ты сказала, что больше не хочешь с ним разговаривать.
— И ты тоже.
Янто вздохнул и потер глаз.
— Гвен, я его сюда не приглашал. Он просто свалился с неба. И я не собирался... эм...
— О, Янто, дорогой, ты же этого не сделал! Ты же не спал с этим ублюдком?
Янто закрыл глаза и ожидал взрыва, поскольку его молчание ответило на заданный вопрос. Он поморщился от обрушившегося потока и даже отодвинул трубку подальше от уха, слушая, как она распалялась, перечисляя все доводы в защиту того, что снова связаться Джеком Харкнессом было Очень Большой Ошибкой. Когда она немного остыла, ему удалось вставить слово.
— А ты не думаешь, что это всё я и так знаю? Я сказал ему убираться и... Боже, Гвен, он спросил, разрешу ли я ему остаться тут, со мной, жить со мной.
Она издала звук, очень похожий на шипение.
— Янто, ты и правда думаешь, что Джек Харкнесс сможет жить на одном месте?...
— Я... я не уверен, — быстро ответил он, пока она не начала причитать снова. — Он сказал, что сделает всё, что я захочу — останемся тут вместе или поедем...
— Поедем? — переспросила она резко и громко. — Куда поедем?
Он помедлил, затем аккуратно сказал:
— С ним... и с Доктором.
Снова густая тишина, в которой он отчетливо почувствовал все разделяющие их мили.
— Прочь с Земли?
— Да.
— Ты... Янто, ты не можешь. Дорогой, у тебя тут целая жизнь. У тебя дело и друзья, и...
— Нет Джека.
Она вздохнула.
— Я знаю, как это, должно быть, соблазнительно, Янто. Я знаю, как ты всё ещё скучаешь по нему, и я тоже, но он бросил нас, — прошептала она со слезами в голосе. — Он бросил нас, когда был нужен нам больше всего, и даже не попрощался.
— Я знаю, — так же тихо ответил он.
— Как ты можешь снова впустить его в свою жизнь? Как ты можешь верить, что он снова не поступит так же?
— Не могу.
Снова тишина, и беспокойство Гвен стало практически осязаемым, даже через континенты и океаны. Наконец она спросила:
— Что ты собираешься делать?
Теперь пришла очередь Янто вздохнуть.
— Я не знаю.
***
Когда Янто вышел во двор, Джек стоял в дверном проеме синей полицейской будки. Приближаясь, Янто не сводил с него глаз, а тот разволновался из-за того, что лицо Янто не выражало совершенно ничего.
— Ну? — спросил он, когда Янто подошел, но, казалось, что он не очень жаждет услышать ответ. — Каков вердикт?
Янто сунул руки в карманы джинсов и ссутулился, изображая, что интересуется телефонной будкой.
— Гвен думает, что я рехнулся, давая тебе ещё один шанс, — беспечно проговорил он, наблюдая боковым зрением за реакцией Джека.
Джек улыбнулся своей широченной улыбкой.
— Гвен просто злится, что я не заехал сначала к ней, — пошутил он. — Она меня простит. Никто не может долго сопротивляться этой улыбке.
Янто вскинул подбородок.
— Если бы я сказал тебе, что не хочу тебя видеть, что даже и думать не буду о том, чтобы пускать тебя в свою жизнь, ты бы сделал ей такое же предложение?
Джек мотнул головой и улыбка исчезла.
— Нет, — коротко ответил он. — Я возвращался не ради нее. У Гвен своя жизнь, и мне в ней места нет. Больше нет. И так и должно быть. — Уголок его рта приподнялся. — Ты никогда не был заменой ей, Янто, хотя тот факт, что ты всё ещё ревнуешь, даёт мне надежду, что ты по-прежнему меня любишь.
Янто раздражало, что его былые опасения так чертовски очевидны, и он задумался, станет ли он опять таким же, если поедет с Джеком. Станет ли он тем самым Янто Джонсом, который был счастлив от любых подачек Джека, который беспрекословно принимал каждое правило Джека касательно их отношений, которые нельзя было называть отношениями, потому что все знали, что мир разлетится на части, если они прояснят свой статус. Если Джек останется в его жизни, станет ли он снова дворецким, секретарем, тенью?
— Я теряю себя, когда я с тобой, Джек, — шепотом признался он. — Я выворачиваюсь наизнанку, чтобы быть тем, кем ты хочешь меня видеть, и теряю себя. Я не хочу больше быть тем человеком.
Второй раз за время их знакомства Янто увидел на лице Джека истинный страх.
— Янто, я не хочу, чтобы ты был парнем, который подает мне пальто, приносит кофе или обеспечивает, чтобы на моем столе волшебным образом появлялась еда. Мне не нужен случайный попутчик для моих странствий, — подчеркнул он. — Я хочу человека, который любил так сильно, что одолел птеродактиля. Я хочу человека, который заставил меня из кожи вон лезть, чтобы снова попасть к нему милость, после того как я, будучи идиотом, оставил его. Я хочу человека, который был рядом, когда мне было нужно утешение и который заставлял меня смеяться как никогда, и который иногда бывал настолько отчаявшимся, что мне хотелось кричать. — Он поднял руку, чтобы коснуться Янто, но потом одернул ее. — Я хочу упрямого, язвительного, преданного, щедрого человека, в которого я влюблялся всё больше и больше с каждым днем.
Янто моргнул и прочистил горло в попытке скрыть насколько его тронули слова Джека.
— Это... это был птеродон, — поправил он, потирая затылок, и Джек улыбнулся.
— Прости, никогда не мог этого запомнить.
Янто уставился на него, всё ещё не будучи уверенным, что делает правильный шаг.
— Ты бы и правда остался? Бросил бы всё... — он махнул рукой в небо, — ради меня?
Джек улыбнулся своей медленной, искренней улыбкой, которая заставляла кровь Янто кипеть, а сердце — замирать, и мотнул головой в сторону Тардис.
— У меня там сумка упакована на случай, если ты скажешь, что я могу остаться, — ответил он. — И да. У меня было больше чем достаточно времени, чтобы утолить мою страсть к путешествиям, Янто. И теперь я хочу остаться с тобой до конца твоей жизни. Где бы то ни было. Мне необходимо быть с тобой.
— Я не нуждаюсь в тебе, — вдруг сказал Янто, удивленный своими же словами и их правдивостью. — Думал, что нуждаюсь, но — нет.
— Я никогда не думал, что нуждаешься. Ты всегда был сильнее и способнее, чем ты думал, Янто. Настолько сильнее меня... — Джек закусил губу, потом продолжил: — Наверное, тут я должен спросить, хочешь ли ты меня?
Янто взял в ладони лицо Джека и поцеловал его, мягко и нежно, затем отстранился.
— Никогда не переставал.
Глаза Джека ярко вспыхнули и он кинулся целовать Янто, прижимая спиной к телефонной будке, и от этого медленного, сильного поцелуя Янто начал таять. Когда они наконец отпустили друг друга, хриплый шепот Джека прозвучал намного более отчаянно и умоляюще, чем Янто когда либо слышал.
Янто немного отодвинул его и, подняв голову, задумчиво посмотрел на Джека.
— Я не хочу и никогда не захочу участвовать в групповухе с Доктором.
— Понял, — тут же ответил Джек. — Честно говоря, последнее время он меня не привлекает. Выглядит как подросток, и из-за этого я чувствую себя старым.
— Ты и есть старый, — донесся приглушенный крик из будки.
— Подслушивать нехорошо! — крикнул Джек в ответ, не сводя глаз с Янто. — Так это означает...?
Янто отсоединился от Тардис и медленно пошел к дому, с каждым шагом идя всё увереннее. Открыв заднюю дверь, он достал рюкзак и, накинув его на плечо, запер дверь. Повернувшись, он встретился с сияющим взглядом Джека.
— Я всегда был падок на побрякушки, — сказал он и пошел к Джеку. Его улыбка была несмелой и робкой, но когда Джек протянул руку за его рюкзаком, она расцвела пышным цветом. — Джек...
Изменив курс, пальцы Джека коснулись щеки Янто.
— Я никогда не позволю нам заржаветь или потерять блеск, Янто, — тихо сказал он. — Клянусь.
Янто глубоко вдохнул, решительно кивнул и передал плотно набитый рюкзак Джеку. Тот улыбнулся и закинул его на плечо, другой рукой обнимая Янто за пояс.
— Спасибо, — тихо сказал он, прижимая Янто к себе. Их губы встретились в сладком поцелуе, который почти лишил Янто чувств. — Ты не пожалеешь.
Янто улыбнулся, потом повернулся к Тардис, чувствуя, как в животе порхают бабочки от неожиданно пришедшего осознания того, что он собирается совершить.
— Нет, — пробормотал он, когда дверь открылась. — Уверен, что не пожалею.
Конец.
@темы: Janto, Captain Jack Harkness, R, Ianto Jones, fanfiction
-
-
21.02.2011 в 13:27-
-
21.02.2011 в 14:26-
-
21.02.2011 в 14:37Может быть я помогу?
-
-
21.02.2011 в 15:15Вот тут выложен фанфик. pay.diary.ru/~iwtb/p147788906.htm
Можно оттуда перекопировать сюда.
-
-
21.02.2011 в 15:16без проблем, перенесу в этот пост, и подниму запись
-
-
21.02.2011 в 15:19-
-
21.02.2011 в 15:23-
-
21.02.2011 в 15:48-
-
21.02.2011 в 16:33-
-
21.02.2011 в 17:38-
-
21.02.2011 в 19:18-
-
21.02.2011 в 22:01-
-
22.02.2011 в 00:23Спасибо за перевод.
-
-
22.02.2011 в 00:33-
-
22.02.2011 в 13:21спасибо за перевод.
фик отличный и очень живой,чтоли.
еще раз спасибо ))
-
-
22.02.2011 в 14:12Пожалуйста, и спасибо за спасибо!
-
-
22.02.2011 в 23:05-
-
22.02.2011 в 23:26-
-
23.02.2011 в 17:15-
-
23.02.2011 в 18:04Всем пожалуйста и спасибо за спасибо!
-
-
01.03.2011 в 13:13-
-
01.03.2011 в 13:49И спасибо за спасибо!
-
-
22.03.2011 в 18:47но перевод очень понравился)
-
-
23.03.2011 в 10:23Рада, что перевод понравился.