Всё проходит, и это пройдёт. (С)
Название: Мир в цвете Джека и белого
Фандом: Торчвуд
Персонажи: Джек, Янто (упоминание Мастера и Десятого)
Содержание: на поле за пределами Кардиффа, под знакомыми узорами из звезд, Джек и Янто ведут беседу с множеством недвусмысленных намеков.
Спойлеры T 2.1 и ДК 3.13
Рейтинг: PG
От автора: Я написал(а) это после просмотра «Kiss, Kiss, Bang, Bang», «Boom Town», «The Sound of Drums», «The Last of the Time Lords». Все благодарности за гениальность последней шутки отправляются koneko zero, а что касается eltea — ты причина того, что я знаю, что могу писать об этих двоих, особенно о мистере Джонсе.
Название оригинала: The World in Jack and White
Автор: tierfallen
Скачать фанфик "Мир в цвете Джека и белого"
читать дальшеДжек расстилает пальто на траве, и коричневая шелковая подкладка тускло мерцает в звездном свете. Он шлепается вниз, вздыхает и складывает руки под головой, уверенный, что большинство голливудских продюсеров поубивали бы друг друга за фото этой сцены. Янто, плотно сжав кулаки в карманах, глядит на дорогу, где их машина поблескивает в темноте, как гладкая твердая спинка жука, готового умчаться прочь при малейшем шуме. Джек терпеливо ждет, пока Янто посмотрит на него, и хлопает ладонью по месту рядом с собой на пальто, которое он намеренно оставил свободным.
— Приляг, мальчик мой, — произносит он.— Вообще-то, — добавляет Джек, — эта беседа уже немного странная.
Янто ухмыляется и прикрывает глаза, переплетая пальцы на груди. Джек думает о кошках, которые спят только там, где чувствуют себя в безопасности. Ему хочется протянуть руку и почесать Янто за ухом, но, возможно, это будет уже слишком.
— Янто, — зовет он, глядя в безграничное небо, усыпаное яркими звездами, — а ты когда-нибудь думал о конце света?
— А разве мы, мужественные и находчивые, не предотвратили его? — спрашивает Янто.
Джек криво улыбается.
— Нет, не такой конец света. Не такой, когда у тебя есть выбор, и ты совершаешь ошибки, чтобы встать перед еще более сложным выбором. Конец света, когда вообще нет выбора.
На минуту воцаряется тишина, и Янто наконец отвечает:
— Когда мне было пятнадцать, я написал новеллу об апокалипсисе.
Против собственной воли Джек лукаво улыбается. Он старается не думать слишком однобоко о пятнадцатилетнем Янто, склонившимся над письменным столом и постукивающим кончиком шариковой ручки о губы в раздумьях о том, будет ли это атомная боеголовка или лучше огромный астероид, потому что мысли такого рода классифицируются как педофилия всегда и везде.
— Ты что ли родился с пятном в форме логотипа Торчвуда?
Янто в сущности редко бывает самодовольным, но его способность знать, что нужно ответить на твою фразу еще до того, как ты ее произнес, для менее протицательных людей может показаться высокомерием.
— Ты уже давно мог все увидеть.
— А ты мог прикрываться, — подыгрывает Джек.
Им не часто выдается случай поиграть — Джеку этого не хватает. А еще он старается не думать о том, как здорово могло бы все сложиться, если бы Янто родился в другом веке, в другой жизни; если бы они оба стали сотрудниками Агенства Времени. Тогда бы их ничто не могло остановить. И у Янто могло бы быть неимоверно сексуальное пальто в духе эпохи — Джек решил, что надо будет выбрать столетие в Википедии под видом рабочего расследования.
— Моя мать бросила бы меня на произвол судьбы в деревне, если бы я родился с дьявольской отметкой, — говорит Янто тоном ни к чему не обязывающего безразличия, которым он всегда говорит о своем прошлом. Джек не верит, что это правда, но для него это не важно. В конце концов, это дело Янто, и он — его настоящее. И они никогда не пытаются выведать друг у друга, что и кто был раньше.
Джек предполагает, что политика невмешательства как раз и есть одна из причин, почему Янто не против встречаться с человеком, который пристрелил его бывшую девушку.
А его команда ужасно достает его из-за того, что он скрывает свою личную историю.
— Ты, должно быть, был премиленьким младенцем, — заключает Джек. Ему представляется один из тех круглолицых, неумолимо серьезных детей, которые смотрят на все так, словно пытаются детально запомнить всю свою жизнь.
— Педофил, — комментирует Янто. — Ты просто так спросил меня, какого рода армагеддон я предпочитаю, или мне пора распродавать мои пожитки?
Джек провел пол-утра, пытаясь придумать эти слова, но они и сейчас были не к месту. Он глубоко вздыхает и, прищурившись, снова смотрит на звезды, на далекие солнца, которые начнут мерцать и погаснут однажды — и он видел этот день.
— Когда меня не было, — говорит он. — Я видел конец Вселенной. Сплошная беготня. Мне нравится беготня. Но мы едва успели вернуться сюда , — его манипулятор периодически сжимается на запястье от одной мысли об этом,— видеть как целая планета воспламеняется и рассыпается в прах. Это было совсем не так, как с Абаддоном. И так не было ни в одом из тех путешествий, когда я был с ним, где были все эти выборы и шансы, и возможности, пусть даже ужасные. Потому что это был один из людей моего Доктора, и... ну, в общем, Доктор говорил, что это просто старый друг, но он очевидно имел ввиду «парень, которого я отшил потому, что он слегка спятил и, естественно, стал плохишом».
— Вечно во всем бывшие виноваты, — бормочет Янто, и Джек сопротивляется желанию посмотреть на него и попытаться определить степень цинизма.
— Именно так. В общем, это парень был... такой же гениальный как и Доктор, возможно, даже больше, и у него были все козыри. Мы ничего не могли сделать — не то, чтобы мы не пытались, но все было безнадежно. Он и вправду очень впечатляюще все спланировал. Так что он держал нас в кулаке, готовый при любом неверном шаге нас раздавить, и громил планету. Я не знаю, сколько человек погибло. И не знаю, сколько раз умер я.
Янто не шевелится.
— Долго это продолжалось?
— Год, — отвечает Джек. — Доктор все вернул на место, как в песне Шер, — на этот раз он взглянул на Янто, потому что ему просто нужна была поддержка в виде его тоненькой улыбки. — И только те из нас, кто были в гуще событий, получили привелегию запомнить это все.
— А мы где были? — спрашивает Янто.
— Изначально в Гималаях.
— Не буду больше доверять дарёным путешествиям. Оуэн вечно на них подписывается.
— Хорошая идея. И вообще, я не знаю. Я всегда надеялся, что ты как-нибудь спрячешься.
Янто удивленно приподнимает брови.
— Сомневаюсь, что даже психованому бывшему Доктора было бы дело до Кардиффа. Тут обычно ничего не происходит.
Джек улыбается.
— Да, — говорит он. — Спокойненькое такое местечко — Кардифф.
— Ты ушел от Доктора? — спрашивает Янто. — Или он от тебя?
Джек снова улыбается, но не настолько горько, как можно было подумать.
— Ах, вот в чем загвоздка! На этот раз я его опередил. Торчвуду я нужнее.
А Доктор выбрал бы Мастера из них двоих — всегда выбирал бы Мастера. В этом был настоящий медленно тлеющий, тихо гудящий ужас: они были настолько похожи. Они были словно зеркальное отражение, одинаково остроумны, даже с одинаковыми амбициями, идеальная пара. Мастер был Доктором, потерявшим рассудок и пребывающим в терзаниях и мучениях. Если бы Доктор был — или когда-нибудь смог бы стать — другим, если он будет путешествовать и одиночество, наконец, сломает его...
Джек не мог больше думать об этом. Кроме того, именно поэтому он здесь. Теперь у Доктора одной заботой меньше — Кардифф под защитой. Джек может предложить ему эту помощь. Уменьшить Доктору количество забот, присмотреть за Землей.
— Ты всегда будешь нужен Торчвуду, — тихо произносит Янто. — Но что тебе нужно от него?
Джек обдумывает планы. Он очень преуспел в этом за последний год — он может развлекаться так часами.
— Я должен что-то сделать, — отвечает он. — Что-то важное. Нет смысла торчать на этой планете, если ты ни на что не можешь повлиять, — и, подумав еще немного, добавляет: — И секс. Нужен секс. Много секса. Ты знаешь, Доктор должен мне за прости-что-всегда-тебя-кидаю.
Янто ухмыляется.
— Тебе все в мире должны секс в виде компенсации или это просто так кажется?
— Я еще никого не встретил в этом мире, — сообщает Джек. — Я пытаюсь, но вы, люди, слишком быстро умираете. А по сути, да... вероятно, все.
— И это все, чего ты хочешь? — спрашивает Янто. — Типа, хобби?
— Время, — говорит Джек. — Время, чтобы увидеть, как можно больше, и кого-нибудь, с кем можно смотреть.
— Ну, это не сложно, — возражает Янто. — «Привет, девчонки. Я — Джек Харкнесс. Я бессмертен, и у меня классный член. У меня есть несколько письменных свидетельств его великолепности, могу предоставить. Не хотите ли отведать немного пятьдесят первого века?»
Джек смеется, и не только над прекрасной имитацией его акцента.
— Знаешь, я, пожалуй, воспользуюсь этой фразой.
Янто садится и разглаживает рубашку.
— Ну так что? — произносит он, глядя на Джек сверху вниз. — Мне достанется секс в качестве компенсации-за-потеряное-время?
Джек хитро улыбается. Янто поднимается и протягивает ему руку, взявшись за которую, он отвечает:
— А тебе обязательно спрашивать?
— Формальности, — объясняет Янто, наблюдая, как Джек поднимает пальто с мокрой травы. — Хотя, я могу и передумать, если ты заставишь меня чистить вот это.
Джек набрасывает на себя пальто, чувствуя его теплый вес, идеально ложащийся ему на плечи, как это было уже, наверное, миллионы раз. Довольно поправив рукава, он смотрит на Янто, стоящего со скрещенными на груди руками и чуть заметно, но с благоговением, улыбающегося. Молодой валиец протягивает руку и проводит ладонью по воротнику пальто.
— А ты встречался с самим собой? — спрашивает он. — Там, в конце света, я имею ввиду.
Джек морщится.
— Это парадокс.
Янто заводит машину, повернув ключ.
— Значит, апокалипсиса так и не случилось.
— В яблочко.
Янто поудобнее устраивается в водительском кресле и жмет на газ, а Джек пристегивает ремень безопасности.
— Я не буду просить тебя чистить его, — произносит он. — Во-первых, потому что я очень привязан к запаху-пальто-как-Янто-после-секса.
В салоне достаточно света, чтобы Джек смог заметить, как уголки губ Янто чуть приподнялись.
— Вы и в самом деле сумасшедший, мистер Харкнесс.
— Да, — соглашается Джек, распрямляя спину и кладя ногу на ногу. — Но мое сумасшествие выглядит чертовски хорошо.
Янто улыбается, а Джек думает, что если бы уважаемый Янто Джонс был бы Агентом Времени, он носил бы отличный фрак. Что-нибудь из «Гордости и Предубеждения».
Или, если бы Джеку очень повезло, на нем бы вообще ничего не было.
Фандом: Торчвуд
Персонажи: Джек, Янто (упоминание Мастера и Десятого)
Содержание: на поле за пределами Кардиффа, под знакомыми узорами из звезд, Джек и Янто ведут беседу с множеством недвусмысленных намеков.
Спойлеры T 2.1 и ДК 3.13
Рейтинг: PG
От автора: Я написал(а) это после просмотра «Kiss, Kiss, Bang, Bang», «Boom Town», «The Sound of Drums», «The Last of the Time Lords». Все благодарности за гениальность последней шутки отправляются koneko zero, а что касается eltea — ты причина того, что я знаю, что могу писать об этих двоих, особенно о мистере Джонсе.
Название оригинала: The World in Jack and White
Автор: tierfallen
Скачать фанфик "Мир в цвете Джека и белого"
читать дальшеДжек расстилает пальто на траве, и коричневая шелковая подкладка тускло мерцает в звездном свете. Он шлепается вниз, вздыхает и складывает руки под головой, уверенный, что большинство голливудских продюсеров поубивали бы друг друга за фото этой сцены. Янто, плотно сжав кулаки в карманах, глядит на дорогу, где их машина поблескивает в темноте, как гладкая твердая спинка жука, готового умчаться прочь при малейшем шуме. Джек терпеливо ждет, пока Янто посмотрит на него, и хлопает ладонью по месту рядом с собой на пальто, которое он намеренно оставил свободным.
— Приляг, мальчик мой, — произносит он.— Вообще-то, — добавляет Джек, — эта беседа уже немного странная.
Янто ухмыляется и прикрывает глаза, переплетая пальцы на груди. Джек думает о кошках, которые спят только там, где чувствуют себя в безопасности. Ему хочется протянуть руку и почесать Янто за ухом, но, возможно, это будет уже слишком.
— Янто, — зовет он, глядя в безграничное небо, усыпаное яркими звездами, — а ты когда-нибудь думал о конце света?
— А разве мы, мужественные и находчивые, не предотвратили его? — спрашивает Янто.
Джек криво улыбается.
— Нет, не такой конец света. Не такой, когда у тебя есть выбор, и ты совершаешь ошибки, чтобы встать перед еще более сложным выбором. Конец света, когда вообще нет выбора.
На минуту воцаряется тишина, и Янто наконец отвечает:
— Когда мне было пятнадцать, я написал новеллу об апокалипсисе.
Против собственной воли Джек лукаво улыбается. Он старается не думать слишком однобоко о пятнадцатилетнем Янто, склонившимся над письменным столом и постукивающим кончиком шариковой ручки о губы в раздумьях о том, будет ли это атомная боеголовка или лучше огромный астероид, потому что мысли такого рода классифицируются как педофилия всегда и везде.
— Ты что ли родился с пятном в форме логотипа Торчвуда?
Янто в сущности редко бывает самодовольным, но его способность знать, что нужно ответить на твою фразу еще до того, как ты ее произнес, для менее протицательных людей может показаться высокомерием.
— Ты уже давно мог все увидеть.
— А ты мог прикрываться, — подыгрывает Джек.
Им не часто выдается случай поиграть — Джеку этого не хватает. А еще он старается не думать о том, как здорово могло бы все сложиться, если бы Янто родился в другом веке, в другой жизни; если бы они оба стали сотрудниками Агенства Времени. Тогда бы их ничто не могло остановить. И у Янто могло бы быть неимоверно сексуальное пальто в духе эпохи — Джек решил, что надо будет выбрать столетие в Википедии под видом рабочего расследования.
— Моя мать бросила бы меня на произвол судьбы в деревне, если бы я родился с дьявольской отметкой, — говорит Янто тоном ни к чему не обязывающего безразличия, которым он всегда говорит о своем прошлом. Джек не верит, что это правда, но для него это не важно. В конце концов, это дело Янто, и он — его настоящее. И они никогда не пытаются выведать друг у друга, что и кто был раньше.
Джек предполагает, что политика невмешательства как раз и есть одна из причин, почему Янто не против встречаться с человеком, который пристрелил его бывшую девушку.
А его команда ужасно достает его из-за того, что он скрывает свою личную историю.
— Ты, должно быть, был премиленьким младенцем, — заключает Джек. Ему представляется один из тех круглолицых, неумолимо серьезных детей, которые смотрят на все так, словно пытаются детально запомнить всю свою жизнь.
— Педофил, — комментирует Янто. — Ты просто так спросил меня, какого рода армагеддон я предпочитаю, или мне пора распродавать мои пожитки?
Джек провел пол-утра, пытаясь придумать эти слова, но они и сейчас были не к месту. Он глубоко вздыхает и, прищурившись, снова смотрит на звезды, на далекие солнца, которые начнут мерцать и погаснут однажды — и он видел этот день.
— Когда меня не было, — говорит он. — Я видел конец Вселенной. Сплошная беготня. Мне нравится беготня. Но мы едва успели вернуться сюда , — его манипулятор периодически сжимается на запястье от одной мысли об этом,— видеть как целая планета воспламеняется и рассыпается в прах. Это было совсем не так, как с Абаддоном. И так не было ни в одом из тех путешествий, когда я был с ним, где были все эти выборы и шансы, и возможности, пусть даже ужасные. Потому что это был один из людей моего Доктора, и... ну, в общем, Доктор говорил, что это просто старый друг, но он очевидно имел ввиду «парень, которого я отшил потому, что он слегка спятил и, естественно, стал плохишом».
— Вечно во всем бывшие виноваты, — бормочет Янто, и Джек сопротивляется желанию посмотреть на него и попытаться определить степень цинизма.
— Именно так. В общем, это парень был... такой же гениальный как и Доктор, возможно, даже больше, и у него были все козыри. Мы ничего не могли сделать — не то, чтобы мы не пытались, но все было безнадежно. Он и вправду очень впечатляюще все спланировал. Так что он держал нас в кулаке, готовый при любом неверном шаге нас раздавить, и громил планету. Я не знаю, сколько человек погибло. И не знаю, сколько раз умер я.
Янто не шевелится.
— Долго это продолжалось?
— Год, — отвечает Джек. — Доктор все вернул на место, как в песне Шер, — на этот раз он взглянул на Янто, потому что ему просто нужна была поддержка в виде его тоненькой улыбки. — И только те из нас, кто были в гуще событий, получили привелегию запомнить это все.
— А мы где были? — спрашивает Янто.
— Изначально в Гималаях.
— Не буду больше доверять дарёным путешествиям. Оуэн вечно на них подписывается.
— Хорошая идея. И вообще, я не знаю. Я всегда надеялся, что ты как-нибудь спрячешься.
Янто удивленно приподнимает брови.
— Сомневаюсь, что даже психованому бывшему Доктора было бы дело до Кардиффа. Тут обычно ничего не происходит.
Джек улыбается.
— Да, — говорит он. — Спокойненькое такое местечко — Кардифф.
— Ты ушел от Доктора? — спрашивает Янто. — Или он от тебя?
Джек снова улыбается, но не настолько горько, как можно было подумать.
— Ах, вот в чем загвоздка! На этот раз я его опередил. Торчвуду я нужнее.
А Доктор выбрал бы Мастера из них двоих — всегда выбирал бы Мастера. В этом был настоящий медленно тлеющий, тихо гудящий ужас: они были настолько похожи. Они были словно зеркальное отражение, одинаково остроумны, даже с одинаковыми амбициями, идеальная пара. Мастер был Доктором, потерявшим рассудок и пребывающим в терзаниях и мучениях. Если бы Доктор был — или когда-нибудь смог бы стать — другим, если он будет путешествовать и одиночество, наконец, сломает его...
Джек не мог больше думать об этом. Кроме того, именно поэтому он здесь. Теперь у Доктора одной заботой меньше — Кардифф под защитой. Джек может предложить ему эту помощь. Уменьшить Доктору количество забот, присмотреть за Землей.
— Ты всегда будешь нужен Торчвуду, — тихо произносит Янто. — Но что тебе нужно от него?
Джек обдумывает планы. Он очень преуспел в этом за последний год — он может развлекаться так часами.
— Я должен что-то сделать, — отвечает он. — Что-то важное. Нет смысла торчать на этой планете, если ты ни на что не можешь повлиять, — и, подумав еще немного, добавляет: — И секс. Нужен секс. Много секса. Ты знаешь, Доктор должен мне за прости-что-всегда-тебя-кидаю.
Янто ухмыляется.
— Тебе все в мире должны секс в виде компенсации или это просто так кажется?
— Я еще никого не встретил в этом мире, — сообщает Джек. — Я пытаюсь, но вы, люди, слишком быстро умираете. А по сути, да... вероятно, все.
— И это все, чего ты хочешь? — спрашивает Янто. — Типа, хобби?
— Время, — говорит Джек. — Время, чтобы увидеть, как можно больше, и кого-нибудь, с кем можно смотреть.
— Ну, это не сложно, — возражает Янто. — «Привет, девчонки. Я — Джек Харкнесс. Я бессмертен, и у меня классный член. У меня есть несколько письменных свидетельств его великолепности, могу предоставить. Не хотите ли отведать немного пятьдесят первого века?»
Джек смеется, и не только над прекрасной имитацией его акцента.
— Знаешь, я, пожалуй, воспользуюсь этой фразой.
Янто садится и разглаживает рубашку.
— Ну так что? — произносит он, глядя на Джек сверху вниз. — Мне достанется секс в качестве компенсации-за-потеряное-время?
Джек хитро улыбается. Янто поднимается и протягивает ему руку, взявшись за которую, он отвечает:
— А тебе обязательно спрашивать?
— Формальности, — объясняет Янто, наблюдая, как Джек поднимает пальто с мокрой травы. — Хотя, я могу и передумать, если ты заставишь меня чистить вот это.
Джек набрасывает на себя пальто, чувствуя его теплый вес, идеально ложащийся ему на плечи, как это было уже, наверное, миллионы раз. Довольно поправив рукава, он смотрит на Янто, стоящего со скрещенными на груди руками и чуть заметно, но с благоговением, улыбающегося. Молодой валиец протягивает руку и проводит ладонью по воротнику пальто.
— А ты встречался с самим собой? — спрашивает он. — Там, в конце света, я имею ввиду.
Джек морщится.
— Это парадокс.
Янто заводит машину, повернув ключ.
— Значит, апокалипсиса так и не случилось.
— В яблочко.
Янто поудобнее устраивается в водительском кресле и жмет на газ, а Джек пристегивает ремень безопасности.
— Я не буду просить тебя чистить его, — произносит он. — Во-первых, потому что я очень привязан к запаху-пальто-как-Янто-после-секса.
В салоне достаточно света, чтобы Джек смог заметить, как уголки губ Янто чуть приподнялись.
— Вы и в самом деле сумасшедший, мистер Харкнесс.
— Да, — соглашается Джек, распрямляя спину и кладя ногу на ногу. — Но мое сумасшествие выглядит чертовски хорошо.
Янто улыбается, а Джек думает, что если бы уважаемый Янто Джонс был бы Агентом Времени, он носил бы отличный фрак. Что-нибудь из «Гордости и Предубеждения».
Или, если бы Джеку очень повезло, на нем бы вообще ничего не было.
@темы: Torchwood, PG, fanfiction
